Так как на Сатурне уже триста лет действовал сухой закон номер восемь, трезвых там почти не осталось и всё взрослое население, как правило, умирало не дожив до двух дней. Так что нечего удивляться, что Ихи в восемнадцать тридцать превратился из полиглота-энциклопедиста в потатора-абстинента.
— А ещё там есть оливье, — закончил ученый и замер в кресле. Фрум Олива в это время трезвел и свирепел одновременно.
— Я имею знать, зачем нас здесь собрали? — заорал он, упёршись обеими руками в ушные раковины сидящего впереди социолога Леонида Посыпай.
— Внимание, — сразу объявил социолог и надул живот, — а теперь самое главное. Нашей группой после работы в архиве достоверно установлено, что двести лет назад, во времена короля Задова на необитаемую тогда планету Ядовитый Мну были вывезены в гигантских саквояжах триста пятьдесят миллионов бывших фашистов, неофашистов, милитаристов и расистов. Акция носила название «Весенний газик» и имела целью изоляцию этих маньяков от нормальных жителей Земли. Предполагалось, что они через полтора-два часа самоликвидируются, не выдержав конкуренции с биосферой планеты. Теперь мы убедились, что по неизвестным причинам они не вымери, а наоборот, окрепли, мутировали, размножились и превратились в злобных беспощадных неофашистов третьей степени. Кроме того у них, очевидно, есть космическая техника и кинотрансляторы... Мама! Мы пропали!!!
— Что такое? Почему пропали? Где чекисты? — заволновался астроном Панибрат. — Я сердечник!
— Без паники, — железным голосом сказал Попян. — И, думаю, ситуация предельно ясна. Необходимо послать на Ядовитый Мну группу ликвидаторов и уничтожить эту гадость.
— Вот сам и лети! — закричал возмущённый Хулио Агути (он до самого последнего момента думал, что его вызвали для вручения ордена).
— Поцелуй меня сюда! И сюда! И сюда, — хохотал хулиган Олива, подпрыгивая в кресле и демонстрируя собравшимся своё мускулистое тело.
— Согласитесь, голубчик, что это ваше предложение кажется без веских аргументов странным, — вежливо прогудел Ион Авантипопало.
— Пусть сначала покашляет, — снова закричал Олива.
Попян терпеливо выслушал угрозы и оскорбления, потом демонстративно помочился в графин и, воспользовавшись наступившей при этом тишиной, сказал:
— Я не рассказал самого главного. По расшифрованным спектральным волнам нами установлено, что литосфера планеты на сто процентов состоит из золота, платины, красной икры, мехов, товаров первой необходимости.
— Вот это речь не мальчика, но Попяна, — довольно засмеялся Агути.
— Лично я не вижу причин не лететь, — манипулируя калькулятором, крикнул Авантипопало — он весь лоснился от удовольствия.
— Вот смешной фраерок, с этого и надо было начинать, — орал Олива и в экстазе хлестал спящего Ихи по сусалам.
— И мне дайте фантик, — вдруг раздался голос Уго Раушке, который давно проснулся и подумал, что он на новогоднем утреннике в Липцах.
Полян снова поднял руку.
— Есть мнение, — значительно сказал он, — что ответственным за подготовку экспедиции нужно назначить сеу Агути.
— Почему я? — удивился Хулио. — Есть более достойные товарищи.
— Список участников полёта должен лежать у меня в штанах завтра, — не обращая внимания на стоны миллионера, повторил Попян.
Уго Раушке наконец сориентировался в пространстве и времени и теперь важно надувал щёки и тряс головой.
— И последнее, — сказал Попян. — Факт существования и подготовки экспедиции должен храниться о строжайшей тайне. О всех ЧП сообщать мне немедленно. За невыполнение — алебастровые рудники Плямы или аннигиляция на месте. Всё.
— А мне уже угрожали, — прошептал осторожный Агути и зачитал записку.
— И мне... и мне, — неслось из зала.
Попян внимательно изучил угрозы и сказал:
— Возможно, это и провокация, но не исключено, что у нас уже действуют их агенты. Будьте бдительны и осторожны.
— Закрыт! Закрыт кабачок на крючок, — запел Уго Раушке и слуги поспешно вывели его из зала.
Собравшиеся потянулись к выходу, обсуждая услышанное. Было раннее утро.
Глава V
Удобно размякнув за рулём одноместного ридикюля, миллионер Хулио Агути ехал домой. Дорога была пустынной, во рту позвякивал леденец и настроение было прекрасным. «Это не шутка, — думал Хулио, — я — это закон! Я — ответственный за реализацию!» От распирающей его радости он нажал на клапан и запел:
«Я красной икрою начищу ботинки,