— Заткнись, — рявкнул Гаард. Он посмотрел на мое обнаженное тело, частично прикрытое одеялом, и рассмеялся. «Похоже, вы пытались успокоить даму, Картер, — сказал он. — Я пытался ее успокоить, — сухо ответил я. «К сожалению, наш кувшин с водой упал из-за этой качки. Вот если бы вы были так любезны ...
— Иди к черту, — рявкнул он.
«Мы тонем», — истерически закричала Джин, когда на глаза навернулись слезы. — Выпустите меня, мистер Гаард. Я сделаю все для тебя. Все. Выпусти меня.'
— Тебе ещё не достаточно того, что было сегодня вечером?
— Чертовски мило, — сказала Джин, всхлипывая еще громче. «Феллини, если ты не заткнешься, я попрошу матроса прострелить твою глотку», холодно сказал Гаард. Он посмотрел на меня. — Как долго это продолжается, Картер?
'Всю ночь. Она была бы в порядке, если бы вы не вмешались. Я действительно думаю, что вам следует прислать стюарда вниз с глотком виски для Джин.
«Послать стюарда вниз? Ты хоть представляешь, каково это на палубе, Картер?
— Откуда мне знать?
"Я думаю." - Он огляделся. — Я сказал капитану Эргенсену, что здесь вы в безопасности. Но если кто-то убил любовницу старика, можно ожидать, что он на какое-то время взбесится.
Я сказал. — Она его любовница?
«Биргитте, связистка».
— Тощая женщина с пистолетом, — сказал я.
'Да. И кто-то изнасиловал и убил ее прошлой ночью. Я сказал капитану, что это был не ты. Вы должны быть рады, что это так.
Гаард и матрос ушли. Джин прижалась к стене, пока они не закрыли люк, ее рыдания эхом разносились по небольшому пространству. Когда она отвернулась от металла и начала ухмыляться, я посмотрел на нее прищуренными глазами.
— Тебе лучше рыдать ещё погромче, — прошептала я. «Может быть, они слушают. Это отлично, но нужно продолжить еще пять минут».
Она продержалась еще четыре минуты. Это было такое хорошее шоу, что я решил, что этой сумасшедшей цыпочке из ЦРУ можно доверять.
Нечего было сказать о том, что должно было произойти, и мне не нравилось сходить с пути AX , но пока один из нас вернет данные в Соединенные Штаты, мы сможем поразить Борджиа.
Джин сидела на одеяле и смотрела на меня. — Он сказал «изнасилование», Ник?
— Я расскажу тебе, что случилось, Джин, — сказал я.
Я рассказал ей всю историю, включая содержание сообщения, которое я отправил.
— Я не думала, что тебе нужно было насиловать женщину, Ник, — сказала она, проводя рукой по моей ноге.
В Кейптауне мы так долго не задержались. Джин и я были в прекрасном положении, чтобы судить об этом. Мы были в якорном отсеке. Что бы « Гансу Скейельману» ни приходилось разгружать в Кейптауне, для этого не требовалось никаких портовых сооружений. Итак, мы стояли на якоре в гавани шесть часов тринадцать минут.
Однако среди тех, кто покидал корабль, были Блоки. Это пришло мне на ум, когда на следующий день мистер Туле и четыре матроса пришли за Джин и за мной. Погода у мыса Доброй Надежды была не очень приятной, но капитан, видимо, решил, что нам нужно отдохнуть на палубе.
— Как насчет душа и чистой одежды? — сказал я Туле.
— Если хочешь, — сказал он.
Только один матрос был на вахте, когда я принимал душ, и было ясно, что Туле считал Джин гораздо более опасным человеком, поскольку он внимательно следил за ней, когда она принимала душ. Но когда я переодевался, у меня не было возможности вытащить из багажа Гюго, Вильгельмину или Пьера; люди на борту корабля были профессионалами.
К концу дня нас препроводили на мостик для допроса капитаном Эргенсеном. — Боюсь, я заподозрил вас в ужасном преступлении, мистер Картер, — сказал капитан.
'Г-н. Гаард сказал мне что-то подобное прошлой ночью, — сказал я.
«Вы — вражеский агент на борту», — сказал он. «Это имеет смысл только в том, что я подозреваю тебя».
'Что случилось?' Я попросил.
Он перевел взгляд с Джин на меня, а затем снова на Джин. — Ты знаешь это, не так ли?
Капитан Эргенсен хотел поговорить о своем горе. Биргитте Аронсен плавала под его началом несколько лет, и их отношения уже стали предметом шуток среди экипажа. Джин и я были незнакомцами, которым он мог рассказать о своей тихой любви к ней. В Норфолке она отразила ухаживания одного моряка, и именно этот человек теперь подозревался Эргенсеном в убийстве и изнасиловании. «Я высадил его в Кейптауне», — сказал капитан, заканчивая свой рассказ.
«Значит, он сбежал, чтобы изнасиловать кого-то еще», — сказала Джин. 'Не совсем.' В смехе капитана не было ни капли юмора. — У генерала Борджиа есть связи по всей Африке. И чего стоит жизнь норвежского моряка на этом опасном континенте?
Вернувшись в нашу тюрьму, Джин сказала мне: «Теперь из за нас убит невиновный человек».