'Невиновный?' - Я пожал плечами. «Джин, никто из тех, кто работает на Борджиа, не невиновен. Я всеми возможными способами постараюсь уничтожить врагов».
«Я не думала об этом раньше, — сказала она.
Джин представляла собой странное сочетание невинности и проницательности. Хотя она и так уже несколько лет работала агентом, ей нечасто удавалось все обдумать. Я задавался вопросом, станет ли она помощью или обузой, когда мы встретим этого Борджиа. Наша палубная практика стала повседневной рутиной. Через день нам разрешили принять душ. И я начал играть в шахматы с капитаном.
Однажды ночью, когда мы снова были в тропических водах, он послал за мной. Джин осталась на койке под каютой боцмана. Он приказал запереть меня в его каюте с ним одним.
Я спросил его. — "Ты не рискуешь?"
«Я рискую своей жизнью против вашего интеллекта, мистер Картер, — сказал он на своем плохом английском. Он достал из ящика шахматные фигуры и доску. — Генерал Борджиа очень хочет встретиться с вами. Что вы собираетесь делать, мистер? Картер?
'Сделать что?'
«Американцы никогда раньше не посылали агента за генералом. Он знает о вашем ранге Киллмастера. Я уверен, что он скорее завербует вас, чем казнит.
«Интересный выбор».
- Вы играете со мной в ваши игры, мистер. Картер. С генералом Борджиа у вас не будет времени на игры. Подумайте о том, кому вы хотите служить».
На следующий вечер мы остановились в Красном море, когда рядом с « Гансом Скейельманом» маневрировал погрузчик . Передняя погрузочная стрела перемещала ракеты к внутренней части погрузчика. Мы с Джин перебрались в его грузовую часть, которую сзади держали под прицелом норвежские моряки, а спереди под прицелом арабы с винтовками, стоявшие на рубке . г-н. Гаард сопровождал нас.
Я прислонился к деревянным перилам и смотрел, как «Ганс Скейельман» уплывает . Сначала я видел только левый огонь, но затем просвет увеличился, и я увидел белый свет на корме.
«Я не думал, что буду скучать по этому корыту, но я уже тоскую по нему», — сказал я.
За моей спиной отдавались приказы на арабском языке. Я не показал, что понял.
«Ваши деньги за билет идут на благое дело», — сказал Гаард.
— Борджиа? — спросила Джин.
'Да. Ты тоже поедешь к нему.
Его итальянский был ужасен, но команда его понимала. Они сопровождали нас под палубой, и мы были заперты в каюте. Последнее, что я видел, был поднимающийся вверх треугольный парус. Движение нашего корабля подсказало нам курс по морю к эфиопскому побережью.
Из обрывков разговоров, подслушанных сквозь деревянные стены, я сделал вывод, что мы где-то к северу от Ассаба и к югу от Массауа. Мы бросили якорь. На борт поднялась группа мужчин. Ракеты перемещали по палубе. Несколько раз я слышал звук открываемых упаковочных коробок.
«Насколько безопасны эти ракеты?» — спросил я шёпотом у Джин.
'Я не знаю. Мне сказали, что Борджиа не крал детонаторы для ядерных боеголовок, и я знаю, что в них нет горючего.
Если бы звуки, которые я продолжал слышать, были тем, чем я думал, то Борджиа создал бы довольно компетентную организацию . Большинство людей склонны думать, что ракеты — это просто цилиндрические машины для убийства, состоящие из двух или трех частей. Но на самом деле они состоят из бесчисленного множества частей, и только хорошая, очень большая бригада во главе со специалистом по ракетам может разобрать три за одну ночь. Над нами звучало так, будто там действительно работала необходимая рабочая сила.
В салоне стало душно. Эритрейское побережье Эфиопии — один из самых жарких регионов в мире, и солнце быстро поднималось вверх. Через несколько минут дверь каюты отперли и открыли. В дверях появился Гаард с русским автоматом в руке. За ним стояли два матроса с оружием. Третий матрос нес узел с одеждой. — Ты знал, куда едешь, Картер, — сказал Гаард. «Если бы мне подошли твои сапоги, я бы позволил тебе ковылять по пустыне в тапочках».
— Я знал о Данакиле, — признался я. «Ты взял все снаряжение для пустыни из моей спортивной сумки?»
— Нет, только сапоги и толстые носки. То же самое и с мисс Феллини. Вы тоже оденетесь по-туземному.
Он кивнул мужчине с одеждой. Мужчина уронил её на деревянную палубу. Еще один кивок от Гаарда. Он попятился из каюты. Гаард отошел к дверям. Пистолет-пулемет в обязательном порядке наводился на нас.
— Переоденься, — сказал он. «Белый человек не может изменить цвет кожи. Но если кто-то найдет львов и гиен, которые, загрызут вас, я не хочу, чтобы вас узнали по одежде. Все будет местное, кроме ваших ботинок и часов. Он вышел, хлопнул дверью и запер ее.