Должно быть, они пришли с верблюдами. Автомобиль, я бы услышал. Я продолжал осматривать местность, держась низко, чтобы в лунном свете не был виден мой силуэт. Затем я увидел верблюдов в темных тенях одной из песчаных дюн. Рядом стояли двое мужчин; их взволнованные движения указывали на то, что их начало беспокоить то, что произошло в чаше с другой стороны. Они были между мной и пропастью, ведущей к бассейну, так что это место не позволяло им увидеть, как Сайфа безжалостно истребляет их союзников.
Я очень осторожно занял огневую позицию и прицелился. Но я был недостаточно осторожен. Один из мужчин закричал и нацелился на меня. Я дал быстрый выстрел и промахнулся, но его прицел был настолько искажен, что его пуля только подняла песок. Несколько верблюдов начали беспокоиться. Второй мужчина запрыгнул на верблюда. На этот раз у меня было больше времени, чтобы правильно прицелиться. Я подстрелил его, и тогда животное исчезло в пустыне. Из пропасти появилась темная фигура, пуля подняла песок рядом с моим лицом. Я не мог стрелять сквозь бегущих в панике верблюдов. И через короткое время все они ушли в пустыню, скача без всадников. Я увидел металлическую вспышку и услышал крик.
Мужчина встал. Другой остался на месте. Марьям ползла рядом со мной по вершине дюны. Я держал автомат наготове.
«Это Сайфа», — сказала она.
'Ты уверена?'
'Да.'
— У тебя чертовски хорошие глаза.
Мы встали. Данакил помахал нам рукой.
«Иди, скажи Арфату, чтобы он в никого не стрелял», — сказал я Марьям.
— В этом нет необходимости. Настоящий сомалиец прячется с верблюдами». Я соскользнул с дюны и присоединился к Сайфе.
— Хорошая работа с этим ножом, — сказал я.
— Мы убили их, — сказал он, по-товарищески обнимая меня за плечо. «Они схватили меня, когда один из них напал на меня сзади и ударил по голове. Но эти афары не воины. Даже женщина убила нескольких. Он радостно рассмеялся.
— А Арфат? Разве он не убил нескольких тоже?
«Сомалиец? Может быть, он убил их из-за страха. Он огляделся в темноте. — Что, если бы у них сейчас было радио? Может быть, они позвонили Борджиа до того, как мы их убили. Я нашел что-то на спине мужчины. Я думаю, это радио.
— Посмотрим, — сказал я.
Он подвел меня к мертвому телу. Я заглянул в открытый рюкзак, который нес мужчина. В нем была полевая радиостанция с довольно большим радиусом действия.
— Это радио, — сказал я.
Он выстрелил в приемопередатчик. Я смотрел, как разлетаются части, когда пули пробивали его внутренности. Я повернулся, чтобы крикнуть Сайфе, чтобы он остановился, но прежде чем я успел что-то сказать, его пистолет был пуст. Он выбросил его .
«Теперь они не могут нас найти», — сказал он. «Никто больше не будет использовать это радио, чтобы найти нас».
— Никто, — признался я. Затем я пробрался через трупы к нашим верблюдам.
Теперь, когда Пачек был мертв, я оказался между этим Сомалийцем и этим Данакилом. Я потерял самообладание. Я должен был рассказать этому тупому разбойнику из пустыни, что он только что сделал, но это не помогло бы. Это была моя вина. Если бы я сначала объяснил Сайфе, что мог бы использовать это радио, чтобы вызвать кого-то, чтобы спасти нас, он бы не уничтожил его. Я должен был думать, как эти люди из пустыни, если я хотел выжить.
— Плохие новости, Ник, — сказала Марьям, когда мы вернулись в лагерь. «Верблюд, который вез больше всего еды, мертв. Его груз, в том числе много воды, был поврежден. Вода стекает в песок. Сомалиец пытается спасти то, что может».
'Что?' — сказал Сайфа.
Она медленно объяснила ему это по-итальянски.
«Может быть, у людей Борджиа была вода».
Всего их было десять. Пасек убил одного. Я застрелил троих, спускавшихся с холма. И еще четырех в каньоне. Двое других были мертвецами, оставленными вместе с верблюдами. Мы бы неплохо справились с таким форс-мажором, хотя их опрометчивая атака очень облегчила нам задачу. Я думал, что начинаю понимать кое-что о разуме данакилов. По крайней мере , если бы Сайфа и Луиджи были типичными примерами этого. У них не было ничего, кроме презрения к любому, кто не принадлежал к их собственному племени.
Наша группа состояла из двух белых, женщины-амхарки, сомалийки и данакиля из вражеского племени. Люди Борджиа не чувствовали необходимости окружать и осаждать нас, пока звали на помощь по рации.