– Добрый день, господин капитал 1 ранга!
– Вы с ума сошли, Фезерстоун, – зашипел заместитель начальника разведуправления. – Вы должны были ждать меня в церкви. Да идемте же!
Они быстро пересекли площадь и свернули в узенькую улочку, ведущую к порту.
– Рассказывайте, Фезерстоун.
– Ремонт закончен точно в срок, вы будете довольны. Вое сделано согласно вашим указаниям, не в первый раз.
– Это меня мало интересует. Подрывные заряды заложены?
– Да, сэр. В носовом котельном отделении, в машинном отделении и в кормовом погребе. Выключатель запала выведен на мостик, все рассчитано точно. Три минуты, не более,
– Камуфляж?
– Еще до начала работ, сэр. Вы меня просто обижаете, – остренькая мордочка стада прямо-таки жалкой, казалось, человечек вот-вот заплачет. – Разве я вас хоть когда-либо подвел? Мы дорожим репутацией своей фирмы.
– Ну, предположим, это я вас ни разу не подвел, выплачивая вознаграждение, – не захотел скрыть своего презрения капитан 1 ранга. Некоторое время они шли молча, потом он спросил:
– Орудия?
- Я занимался ими лично. Теперь из них нельзя будет стрелять до Страшного суда, сэр. Но и обнаружить неисправность тоже сразу нельзя.
– Вода, масло, уголь?
– Мы погрузили все, – осклабился человечек. – Все.
– Сколько?
– Две тонны на корабль.
– Где?
– Носовая угольная яма, сэр*
– Две тонны, – задумчиво протянул капитан 1 ранга. – От них и пыли не останется.
– Стоит только нажать кнопку. Я, правда, не понял, сэр, зачем еще и подрывные заряды, но мы все сделали точно.
– А вам и не надо понимать. Меньше будете понимать – спокойнее будете спать. Кто-нибудь кроме вас знает, что именно грузили?
– Никто,
Капитан 1 ранга внимательно посмотрел на человечка и, видимо, удовлетворенный, продолжил:
– Укрыто надежно?
– На самом дне. Однако хочу предупредить вас, сэр, что если они пробудут в море дольше намеченного, то могут и найти.
Лицо заместителя начальника разведуправления потемнело.
– Это уже моя забота, Фезерстоун. Вот ваш деньги, – он протянул человечку небольшой сверток.
– Очень вам благодарен, сэр.
– Подождите, это еще не все. Когда корабли вернутся в порт...
– Если вернутся, – перебил его человечек,
– Когда вернутся, – подчеркнул капитан 1 ранга, – им нужно будет придать прежний вид. Понимаете?
– Простите, сэр, но это дополнительная работа, – заискивающе улыбнулся человечек.
– И, соответственно, вы получите за нее дополнительную плату. Так, говорите, никто не знает?..
– Никто, сэр.
Капитан 1 ранга свернул в переулок, так и не попрощавшись. Фезерстоун посмотрел ему вслед, облизнул губы и вздохнул. Потом подбросил на ладони сверток, оценивающе покачал его, и на лице у него снова проступила жалкая, заискивающая улыбка. Он сунул сверток в карман и, сгорбившись и волоча ноги, пошел к порту. Неприметной серой тени шедшей следом, он не увидел.
^
– ... господин атташе, вы должны понять всю серьезность положения, – повторил Хеккельман. – Создалась крайне угрожающая ситуация, японцы готовы пойти на любое нарушение норм международного права, чтобы только помешать Второй эскадре достичь цели. Я не сомневаюсь, что они уже начали действовать.
Атташе отрицательно покачал головой.
-– Я не верю в это, европейские державы не допустят,
– Европейские державы, европейские державы! – зло вырвалось у Хеккельмана. – Европейские державы думают только о своей выгоде и своей безопасности. Вспомните Чемульпо! Там тоже были корабли многих европейских держав, и что же? Помешал кто-нибудь адмиралу Уриу или помог «Варягу»? Нет! Так почему вы считаете, что сейчас они будут действовать иначе?
Атташе снова покачал головой.
– Это не Азия.
– Что из того? И чем английский премьер-министр лучше командира крейсера «Талбот»? Не стоит рассчитывать, что кто-нибудь станет мешать японцам». Мы стоим лицом к лицу с ними, и союзников у нас нет. В этой войне мы можем полагаться лишь на самих себя...
«Как только настоящая война разразилась, я уведомил Германию и Францию самым вежливым и скромным образом, что в случае какой-либо комбинации против Японии, которая попытается повторить то, что сделали Россия, Германия и Франция в отношении нее в 1894 году, я решительно приму сторону Японии и сделав все возможное, чтобы ей помочь. Мне, конечно, известно, что Ваше правительство солидарно со мной, и я не считаю, что будет лучше, если я не буду совещаться с Вашим правительством до достижения моих собственных целей".