– Вы пошли на очень смелое предприятие, – заметила я, пребывая в некотором шоке от услышанного. Новоиспеченная вдова проявила прямо-таки завидную находчивость. Креативность и дерзость совершенного ею заслуживала «Оскара», ни больше ни меньше. Но стоило ли так маскировать похищение трупа супруга? Не проще ли было вызвать милицию, а затем рассказать родственникам и знакомым, что произошло на самом деле?
– Да, я рисковала, и мой план рухнул бы, если бы моя соседка, Зина Ферапонтова, проявила свой интерес к произошедшему при людях, а не спросила бы меня с глазу на глаз, куда делся гроб. Дело в том, что она видела, как вечером Семена привезли в нем сюда. Мне пришлось соврать, что похоронное агентство все напутало, поэтому я вызвала новую бригаду, которая отвезла Семена – да простит меня бог! – в крематорий. Зинаида вроде бы поверила и больше не поднимала этот вопрос.
Я подошла к окну и спросила:
– А где эта Зинаида живет?
– Да-да, вы смотрите в нужном направлении. Ее дом как раз напротив. Догадываюсь, что вы планируете с ней побеседовать, только мне бы этого очень не хотелось.
Клиентка явно хотела помешать моим оперативно-разыскным мероприятиям, словно и не была заинтересована в том, чтобы я выяснила, кто же похитил тело ее покойного мужа. Но зачем тогда она меня наняла? Да и в себе ли она?
– Валерия Юрьевна, почему вы против того, чтобы я разговаривала с возможными свидетелями?
– Понимаете, Татьяна Александровна, если Зинаида что-то заподозрит, то по поселку пойдут сплетни. Мою легенду насчет кремирования развенчают. И потом, если бы она или члены ее семейства что-либо видели ночью, Зинаида уже давно бы сама проговорилась. К тому же у Ферапонтовых окна всех спален выходят на другую сторону. Нет, разговаривать с ними не стоит. Впрочем, как и с другими соседями. Наш поселок – это та же деревня, где так и кишат различные слухи и сплетни. Если до меня еще ничего не докатилось, значит, никто ничего не видел. Уж поверьте мне, я о наблюдениях своих соседей узнала бы первой.
– Валерия Юрьевна, скажите, вы вообще заинтересованы в том, чтобы я нашла тело вашего мужа и того, кто его похитил?
– Разумеется, иначе бы я не обратилась к вам.
– Тогда позвольте заметить вам, что вы сами сковываете мои действия. Свидетельские показания могут оказаться очень ценными. – Я заметила, что на лице вдовы появилась тень снисходительного превосходства надо мной. Так смотрят профессионалы на дилетантов. Разумеется, я не могла не спросить: – Валерия Юрьевна, у вас есть какие-то подозрения?
– Да, мне кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. У меня есть две версии. В первой я уверена процентов на девяносто. Соответственно на вторую остается десять процентов. Вам остается лишь их проверить.
С математикой у клиентки все было в порядке. Интересно, а как у нее обстоят дела с логикой?
– У вас есть версии? Тогда это в корне меняет дело, – я отошла от окна и села в кресло у камина. – Итак, я вас слушаю.
Краснощекова опустилась в другое кресло, стоявшее напротив моего, и, уставившись на огонь в камине, заговорила:
– Мне неприятно об этом говорить, но другого выхода у меня нет. Дело в том, что у Семена была связь с одной женщиной, Викторией Осташкиной. Она даже родила от него ребенка, девочку. Сейчас Лизке около трех лет. Эта шлюшка, я имею в виду Вику, имела наглость сообщить мне о том, что ждет ребенка от моего мужа. Наивная, она полагала, что, узнав об измене Семена, я тут же подам на развод! – Вдова горько усмехнулась. – Нет, конечно, если бы он хотел уйти к Осташкиной, я не стала бы его силой удерживать, но Семен не собирался менять устоявшийся образ жизни. Он уже привык к комфорту, тишине и порядку в доме. А привычки – это тот же наркотик. И потом, Семену хватило разума, чтобы не оставить меня одну. Мы ведь пережили с ним вместе смерть Алеши. К тому же именно на деньги моих родителей он построил свой бизнес.
– Кстати, а какой у него был бизнес?