Милано Сола махнул рукой:
— Мы предлагали по три солдата за мешок муки или овцу, они лишь посмеялись над нами.
Несколько минут в комнате царило молчание.
— А выше по Сезии, в Моллиа и других деревнях, нельзя достать провиант? — спросила Маргарита.
— Я уже послал туда. Мы купили у горцев скот и немного зерна, — ответил Дольчино. — Только их невозможно привезти в Кампертоньо: снежные оползни перекрыли единственную дорогу.
— Ещё день-два, и запасы муки иссякнут, — вздохнула Марина. — Будем печь хлеб из одной коры.
— Люди страдают от истощения, пленные гибнут, — с тревогой произнёс Ринальдо ди Бергамо. — Боюсь, как бы в селении не начался мор.
Антонио горько усмехнулся:
— Недавно мы жалели тех, кто остался на поле боя. Как бы не пришлось им завидовать. Через неделю здесь никто не сможет держать в руках оружие.
— Хуже всего, что среди нас есть предатели, — начал Паоло. — Прошлой ночью, когда мы подползли к укреплениям крестоносцев, сзади были пущены горящие стрелы.
Амброджо Саломоне с шумом поднялся из-за стола:
— Чем ждать, пока совсем обессилим, лучше пойти на приступ и пасть в схватке.
Все взволнованно заговорили:
— Если бы в схватке, а то подстрелят на снегу, как слепого барана.
— Штурмовать Пьоде — верная гибель. По полю сейчас до них не добраться.
— Что же делать? Не подыхать же тут!
— Неужели мы одержали столько побед, чтобы умереть теперь от голода?
Суровый, твёрдый голос Дольчино прервал возгласы:
— Любая смерть плоха, но вы рано запели панихиду. Господь забывает лишь тех, кто падает духом.
Он надел плащ и решительно повернулся к горнисту:
— Труби сбор! Пусть все соберутся на площади,
Новые позиции
По глубокому снегу, расчищая и утрамбовывая дорогу, поднимался в гору передовой отряд. За ним, волоча сделанные наспех сани с общинными пожитками и ранеными, двигалась длинная колонна повстанцев. Выбиваясь из сил, шли обмотанные овчинами и обрывками одеял воины, женщины, дети. Резкие порывы ветра валили их с ног. Но люди вставали и, растирая обмороженные лица, упрямо продолжали путь.
Дольчино и Маргарита шли рядом.
— Почему мы не зашли в Моллиа? — спросила Маргарита. — Можно было переждать пургу в деревне.
— Чем скорей выйдем к долине Сорба, тем раньше добудем провиант. Со стороны Расса легко обойти крестоносцев. Оттуда сможем перехватывать их обозы.
— Говорят, в Вальнера всего несколько хижин. Где разместим столько народа?
— Там вокруг лес. Палатки есть, за неделю сделаем отличный лагерь.
— А крестоносцы?
— Штурмовать зимой обледенелую гору невозможно. Если и решатся, ничего у них не выйдет.
В конце колонны послышались крики. Прокладывавшие дорогу братья тревожно обернулись. Через некоторое время снизу прибежал Паоло.
— Часть стрелков повернула назад! Амброджо Саломоне и его люди пытались унести оставшуюся муку.
— Вот кто выдавал наши планы! — воскликнула Маргарита. — Теперь ясно, почему срывались атаки!
— Я давно говорил, нельзя доверять наёмникам, — угрюмо произнёс кузнец Стефано. — Чтобы спасти шкуру, эти шакалы готовы погубить всех.
Дольчино двинулся вперёд.
— Как бы то ни было, хорошо, что они ушли, без изменников и трусов будет лучше!
Переход в Вальнера значительно облегчил положение восставших. Оставив на вершине больных и ослабевших, Дольчино повёл самых крепких бойцов в тыл противника. Внезапным налётом он захватил селение Скопелло, где находились большие запасы заготовленного союзниками провианта. Братья пригнали оттуда много скота, принесли муку и соль.
Вскоре рядом с маленькими хижинами и палатками на горе появились просторные деревянные строения. Ведущую вниз крутую тропу перегородили бревенчатые заборы с бойницами. За ними, в утеплённых камышом шалашах и землянках, дежурили часовые. Глубокий снег, покрывавший склоны, закрыл другие подступы.
Тщетно пытались крестоносцы осаждать новый стан апостоликов. Почти каждую ночь те спускались в долину и, обходя вражеские укрепления, появлялись там, где их не ждали. Варальский подеста сеньор Бруцати дель Романьяно всю зиму безуспешно охотился за патаренами.
Однажды, возвращаясь из очередного рейда, отряд Дольчино остановился у подножия высокой скалы неподалёку от селения Пьоде. Неприступная каменная громада выступала из горы, нависая обрывистой стеной над долиной Сорба. На её покатой, почти голой макушке виднелись редкие кусты и искривлённые ветрами стволы деревьев.