Большая позолоченная карета, кренясь на ухабах, катилась по дороге, обсаженной высокими тополями. Три пары прекрасных белых лошадей, запряжённых цугом, легко брали крутые подъёмы. Форейтор и двое погонщиков с длинными хлыстами в руках управляли лошадьми. Впереди и сзади скакали вооружённые всадники.
Попадавшиеся навстречу повозки торопливо съезжали на обочину. Возницы и пешеходы почтительно сторонились, снимая шапки. В экипаже, обитом внутри толстым ковром, удобно расположились четверо путников. Они посматривали в открытые окна и негромко переговаривались.
— Уже Риве, ваше преосвященство. Часа через полтора будем в Верчелли. — Симоне Колоббьяно привстал с места, вглядываясь в лежащую впереди деревню.
Епископ потёр затёкшие ноги.
— Слава богу, добрались, наконец-то кончится дорога!
Он с облегчением откинулся на подушки. Несмотря на удачи последних недель и приподнятое настроение, не покидавшее его от самой Перуджи, девятидневный путь давал себя знать. Епископ устало закрыл глаза, думая о предстоящем походе.
Хорошо ли он сделал, вызвавшись вести в бой крестоносную армию? В случае поражения его могут взять в плен или даже убить, как простого наёмника. От таких мыслей стало внезапно жарко. Райнерий поспешно распахнул мантию и глубоко вздохнул.
Нет, на этот раз всё будет иначе. Пусть невежды болтают о неодолимости Дольчино, о нечистой силе, помогающей еретикам. Он-то знает, в чём состоит эта сила, и сумеет отнять её у отступников. Если понадобится, все деревни вокруг их логова будут сожжены.
Лёгкая улыбка тронула старческие губы. Вот и сбывается сокровенное желание. К богатству и могуществу, столь щедро дарованным ему судьбой, прибавится теперь и слава. Его имя будет вскоре начертано золотом на алтарях храмов рядом с именами святого Евсебия и других воителей церкви.
Епископ потрогал рукой висевший на груди крест. Главное — не забывать об осторожности. С Дольчино надо постоянно быть начеку. Недаром его прозвали сыном дьявола. Этот «оборотень» умеет использовать чужие ошибки. Достаточно вспомнить гибель монферратской конницы и последнее сражение.
Райнерий повернулся к сидевшему рядом сеньору Бруцати дель Романьяно:
— Говоришь, они выкопали канаву?
— Я увидел её, когда упал с лошади, — кивнул варальский подеста. — Мне не дали подняться.
— Неужели никто не вырвался из окружения?
— Спасся лишь граф ди Мазино. Он повернул коня, как только ударили с флангов.
— Узнаю ди Мазино, — усмехнулся Симоне Колоббьяно. — Под Кампертоньо граф тоже шумел перед боем и первый бежал с поля.
— Во что же обошёлся ваш выкуп? — продолжал расспрашивать епископ.
— Дольчино потребовал по сто флоринов с каждого дворянина, с меня же содрал пятьсот.
— Пятьсот флоринов! Немало! Где ты набрал такую сумму?
— Пришлось продать родовые земли в Новаре, — хмуро произнёс Бруцати. — Теперь я разорён. Только мысль о мщении даёт силы пережить несчастье.
— Сумел потерять, сумей найти. За голову Дольчино обещано пять тысяч, — заметил Райнерий. — Но что произошло в Варалло? Почему туда впустили тряпичников?
— Чернь открыла еретикам ворота. Дворяне и купцы бежали из города. Вся Верхняя Сезия захвачена мятежниками.
— Известия не из приятных, — епископ взглянул на молчавшего до сих пор четвёртого путника, сидевшего в углу кареты. — Ну, а чем порадует нас мессере Томазо? Как закончились переговоры со сторонниками Тиццони?
— Нет худа без добра. С гибеллинами удалось поладить, — отозвался Томазо Авогадро. — Наступление патаренов сделало их сговорчивей.
— Кто же сейчас правит республикой?
— Ваше преосвященство будут довольны. Новые выборы принесли нам победу. На время войны консулами Верчелли стали братья Джакомо и Пьетро. Меня назначили на должность капитано дель пополо[41].
— Лучшего нельзя пожелать! — воскликнул Симоне Колоббьяно. — Теперь мы сможем решать дела на семейном совете.
— Главное, утихнут споры. Не придётся терять время по каждому пустяку, — согласился сеньор Бруцати.
— Единодушие в действиях — первое условие для успеха, — серьёзно сказал епископ. — Ради одного этого стоило прокатиться в Перуджу.
У Лысой Стены
Третьи сутки на Лысой Стене не смолкали рёв скота, осипшие голоса погонщиков. Днём и ночью по высеченным в скале ступенькам непрерывным потоком вели коров, овец, несли мешки с зерном, сушёными фруктами, солью и другими припасами. С помощью установленных наверху огромных воротов поднимали на толстых канатах сено, палатки, бочки с вином.