— Сдохните, твари! Сдохните! — рычал он сквозь стиснутые зубы.
С шумом и свистом вылетели моторные катера, торопясь успеть и спасти. Пока водитель вытаскивал раненых, второй с кормы катера поливал воду из распылителя, шланг от которого тянулся к баллонам ядовитого оранжевого цвета. Чем бы это ни было, ядом или какой-то химией, оно действовало, Обгрызайки порскнули в стороны, ушли на глубину, под радостные крики вокруг, заглушившие на секунду даже шум выстрелов.
Сразу после этого все утонуло в грохоте, броненосцы, оставшиеся сзади, начали обстрел берега, вздымая фонтаны грязи, деревьев, песка и тварей, оглушая и убивая. Дюша видел, что десант, высадившийся было на берег, стремительно отступает, точнее говоря, отплывает, расстреливая тварей, пытающихся удрать из-под обстрела. В ход шли все подручные средства, включая доски и спасательные круги с переломанных транспортов, и сержант Мумашев недовольно цокнул от такой неорганизованности и неподготовленности, и даже собирался задвинуть пару матерных предложений по поводу «легкой прогулки», что вот, мол, аукнулось.
Но твари уже отступали, удирали и поток мин закончился.
— Высадились! — сплюнул Дюша с отвращением.
После чего занялся перезарядкой и приведением в порядок оружия.
— Ну что, командир, не удалась высадка? — мрачно спросил один Андрей у другого.
Андрей Майтиев почесал щеку, пожал плечами и ответил.
— Такое бывало неоднократно. Твари успели подготовиться, что с того? Если бы высадили десант «с ходу», то они не успели бы подготовиться. При желании можно повторить высадку, мин теперь нет, да и твари отступили.
— Ты недооцениваешь идеологического момента, — прищурился Дюша.
— Зато ты его переоцениваешь, — отмахнулся Андрей Майтиев. — Близость ко Льву и работа по Мозгам, привилегированное положение и все такое, отдалили нас от обычной армии.
— Намекаешь, что Лев нас сунул сюда, чтобы мы вспомнили будни рядовых пехотинцев?
— Почему намекаю? Прямым текстом говорю! Вот и сейчас мы болтаем, обсуждая стратегию уровня армии, вместо того, чтобы помогать остальным и не задаваться вопросами, которые находятся в компетенции командиров.
— И то верно, — хмыкнул Дюша.
Повторное траление, обстрел и высадка заняли еще два с половиной часа, и в этот раз твари атаковали с воздуха, но безуспешно. Тем не менее, высадившийся отряд опять был сброшен в море, и обстрел берега возобновился.
— Отплыли бы в сторону да высадились в другом месте, нет? — проворчал Спартак. — Уже все вокруг перепахали, кучу народу и техники уложили, а толку ноль!
— Ну не скажи, — возразил Влад. — Тварей тоже изрядно потрепали. Третья попытка высадки точно будет успешной, да и духом падать никто не спешит. Нам-то точно не стоит жаловаться, сидим сзади, стреляем вволю.
— Это точно, — хмыкнул Спартак. — Хотя продуктивнее было бы точечно пару батальонов на Мозги скинуть, да залить там все напалмом в их пещерах!
— Ага, а самим сидеть, поедая сладкие булочки, — добавил подошедший сержант Мумашев. — Прав был командир, зажрались мы и оторвались от народа!
— Попрошу! — возмущенно ответил Спартак. — Или не мы три года без перерывов скакали по миру, уничтожая не самых слабых тварей, а? Да, может, мы и не ходим в атаку дружной толпой, хотя вон командир на берегу развлекается, то есть спасает безнадежное положение, да. Но! Свою часть мы делаем и делаем хорошо, так что не надо вот этих вот песен про то, что мы зажрались!
— Ну, все, Спартак завелся, — хмыкнул Влад, — теперь целый час до темноты будет рассказывать, что он не такой, и девушки на него просто так вешаются, и вообще каждый норовить обидеть бедного снайпера.
— Именно! — со значением сказал Спартак, но тему развивать не стал.
Дюша, который уже понял, что второй волны высадки в этот раз не будет, пожал плечами и просто остался стоять рядом. Несмотря на готовность тварей сражаться и срывать высадки, несмотря на общую неподготовленность и, чего уж там, экономию на подготовке к десанту, все равно было видно, что люди одолевают. Общую блокаду вокруг островов не поставишь, но и редкая тварь переплывет через океан. Высадиться, закрепиться и планомерно зачистить всех и вся, обозначая перелом в войне.