— И тут и за ее пределами.
— Альригийцы…?
— Им они тоже враги. Я, правда, не знаю, понимают ли последователи лже-прорка Зизы вред, творимый приверженцами Просветленного Арги, но и без этого мне ясно, что они враги и им, потому что они враги всем — и истинно верующим и бродящим в потемках заблуждений.
Верлен продолжал улыбаться.
— Я вижу, ты так не считаешь?
Казначей покачал головой.
— Для меня они нормальные подданные Императора — они платят налоги, и поверь налоги жирные! К тому же они делают нашу жизнь лучше…
Теперь улыбнулся Старший Брат.
— Лучше? Странное слово… Оно для меня ничего не означает.
— Хорошо. Наполню его для тебя смыслом.
Верлен наклонился, чтоб лучше видать лицо собеседника.
— Там, где Просветленные близки власть предержащим, жизнь становится более богатой, более счастливой.
Старший Брат поморщился этому слову, но Верлен продолжил:
— Даже те из Тощих Баронов у кого поселились Просветленные, потихоньку прекращают разбойничать. Да что бароны — их хитрости помогают даже простым людям. Взять хотя бы ветряные мельницы.
Старший Брат качнул головой.
— Я их видел собственными глазами! Они действительно делают свое дело! И мука выходит ничуть не хуже, чем из-под жерновов монастырских мелен.
— И это счастье?
— По крайней мере, путь к нему…
Терпий отрицательно покачал головой.
— Облегчение от труда и немного свободного времени даже я счастьем не назову.
— Их лекарства приносят облегчения от болезней, которым никто более не в силах противостоять, — добавил Верлен. С аптекарей и ведунов, что промышляли изготовлением лекарств, в Имперскую казну тоже брался налог.
— Ты действительно счастливый, — вздохнул Старший Брат. — Все тебе понятно, все тебе очевидно… Ты, наверное, прямо сейчас можешь объяснить мне, что такое счастье? А?
— Счастье — это когда хорошо!
— Когда хорошо.. — повторил Терпий и попытался уточнить. — Сейчас ты счастлив?
Верлен пожал плечами и Старший Брат уточнил:
— Еда, вино, безопасность..
— Умный собеседник, — добавил Верлен, делая любезный жест в сторону Старшего Брата..
— Умный собеседник, — согласился тот, возвращая жест казначею. — Счастье ли это?
Верлен понял, что Старший Брат начал спор, но, не услышав аргументов, не спешил соглашаться даже по пустякам.
— Ну, положим…
— А мог бы ты прямо сейчас увеличить количество счастья?
Он посмотрел на светильник, на ночь за окном.
— Ну, положим, выпить еще пару кувшинов вина или съесть курицу? Или разбудить Среднего Брата, чтоб он вступил в нашу беседу?
— Нет. Счастье либо есть, либо нет, — засмеялся Верлен. Брови Старшего брата поднялись, и казначей поспешил добавить:
— Но я смог бы его разнообразить, если б рядом сидела красивая женщина или где-то тут оказались певцы…
— Ладно… Добавлю женщину и певцов, к тому, что ты перечислил, обозначая счастье. Итак: еда, вино, умный собеседник, безопасность, женщины и певцы…
Он хитро прищурился.
— Добавлю даже еще и сокровища, что грудами лежат под ногами.
Верлен машинально посмотрел под ноги и Терпий улыбнулся.
— Не мало?
— Достаточно. Для начала.
— Ну, хорошо… А скажи-ка тогда, были ли счастливы наши предки?
— Если имели все то, о чем мы говорим, то, наверное, да. Но мы — счастливее!
Старший Брат сделал вид, что удивился.
— Почему же? Неужели их женщины были не так красивы? Песни были хуже? Или еда не отличалась той тонкостью, которую ей сегодня придают приправы, привезенные из-за Северного моря?
Кусок ветчины на его вилке повисел и отправился в монашеский рот.
— Ну, вина, положим, мы стали делать лучше, — возразил Верлен наливая себе и Старшему брату. — Да и золота, что скрыто до поры в земле и только неустанными трудами рудокопов появляется в нашем мире тогда было значительно меньше. Как раз Просветленные…
— Подожди… Только что ты сказал, что счастье либо есть, либо нет. Если предки и были счастливы, то не было для них разницы, в чем они черпали его — в плохом вине, своих не очень красивых подругах или хриплоголосых певцах. Главное в другом — они все-таки были счастливы.
Верлен пожал плечами.
— Ты посмотри на это иначе, — добавил Терпий. — Если потомки станут отрицать ум или возможность быть счастливыми у предков, то не надо забывать, что мы сами неизбежно станем для кого-то предками и кто-то самонадеянно будет утверждать, что вино наше не такое хорошее и женщины не такие красивые…
Он поднял кубок.
— Не сомневаюсь, что у наших потомков будет больше золота, чем у нас, и женщины будут любить их не меньше, чем нас любят наши. Но вот вопрос будут ли они более счастливы, чем мы с тобой? Я думаю, что счастья нам достанется столько же, сколько и нам. Счастье это…
Он посмотрел по сторонам, отыскивая понятный образ.
— Счастье это как свеча, что зажигается внутри тебя. А от чего она зажглась — от другой свечи, от костра, факела или молнии — это уже не важно…
Верлен тихо, чтоб не разбудить брата Пуфайю, засмеялся.
— Объясни-ка мне Старший Брат, почему это как с умным человеком поговоришь, так обязательно дураком себя почувствуешь?
— Это благодать в тебе просыпается… А что до Просветленных… Не счастье они дают нам, а только ускоряют течение жизни.
Он погрустнел, складки обозначились в уголках рта.
— А что хорошего в том, чтоб жить так, словно с горы бежишь?
— Ладно, ладно.. — Верлен похлопал его по плечу. — Но что бы мы о них не говорили, они — сила..
— Сила?
— Ну не сила, а явление, с которым нам придется считаться… Знаешь почему?
— Догадываюсь.. — отозвался Терпий. — Тайные знания?
— Не только они. Там еще и новое оружие. Их оружие часто даже лучше того, что делали когда-то Старые Кузнецы.
Он понизил голос, стараясь, чтоб ничего не вышло за стены повозки.
— И если брат Черет прав в своих опасениях, то многие бойцы предпочтут встретить врагов с их сталью в ладони.
— Если брат Черет прав, то не думаю, что чья-нибудь сталь — Новых или Старых кузнецов — поможет даже самым славным бойцам Империи, — подал голос проснувшийся Средний Брат Пуфайя. — С этим врагом бессмысленно биться сталью…
Терпий посмотрел на него и промолчал.
После появления в Империи Небесных Колдунов или, как их называли в миру, Злых Железных Рыцарей кое-кто из Братьев отшатнулся от общины и поддался соблазну суемыслия. Братство раскалывали споры о сути происшедшего. В общине спорили, кто в тот страшный раз проявил свою силу — Карха или Пега? Братья, считавшие, что в Сааре показался дьявол Пега, называли себя Предвестниками. Средний Брат Пуфайя, как и Старший Брат Черет был из их числа.
Не считаться с ними было нельзя — мнение Предвестников разделяло до трети Братьев. После Саарского инцидента они умудрились перед самым исчезновением Колдунов, растащить по нескольким монастырям отдельные куски небесного железа и, не допуская никого из чужих, занимались им, стараясь пробудить дремавшую в нем силу. Поговаривали даже, что кое-кто из этих Братьев ради этого стакнулся с последователями лже-пророка и даже Авантильскими сектантами, считавшими основателем мира не Карху, а дьявола Пегу…
Что-то они, определенно знали и от этого, наверное, были уверенны в своей правоте и горласто сулили Империи тяжкое, как это было в дьявольской привычке, троекратное испытание. Старший Брат Черет, бывший опорой Предвестников в Эмиргергере уже объявил Императору Мовсию о том, что появление Бегущих Звезд и есть начало неприятностей, не менее тяжких, чем пришествие Небесных Колдунов.
Все бы ничего, но Предвестники чтоб отвратить грозящую Империи беду требовали ввести человеческие жертвоприношения и кое-где к их голосам уже прислушивались..
— Сперва врага надо увидеть, а уж потом мы разберемся, чем его лучше сокрушить — священной пляской или сталью…
— Или чем-нибудь еще.. — довольно заносчиво закончил Средний Брат. — Не зря ведь Карха по доброте своей позволяет нам сокрушать Зло злом…