Он кряхтя сел и начал ожесточенно тереть грудь.
— Выходи, — скомандовал, сразу став серьезным, Александр Алексеевич. Двумя скользящими движениями он переместился в сторону, став так, чтоб удобнее было орудовать мечом.
— Выходи или умрешь!
Джо невольно оглянулся на пролом в решетке сада. Ему показалось, что вой оттуда стал громче. Если позади хоть что-нибудь осталось недоделанным, то сейчас они могли оказаться меж двух огней.
Из кареты никто не вышел и даже не подал голоса. Тогда Никулин, не раздумывая, ткнул в дверной проем мечом. Лезвие кануло в темноту, но вместо стона раздался деревянный стук. Уже спокойнее Александр Алексеевич начал водить там мечом, как палкой, словно слепец, нащупывающий дорогу.
Противников внутри не нашлось — каждое резкое движение прогрессора отзывалось стуком стали по дереву. Уже не опасаясь, что кто-то их может заметить, Александр Алексеевич включил фонарь. Яркий свет изломался прямоугольными тенями. На мгновение они увидели углы нескольких ящиков, занимавших почти всю внутренность. Прогрессор Шура облегченно засмеялся.
— Это они меня? — догадался Сергей.
— Скорее это ты их, — сдерживая смех, ответил Джо. — Точнее об них…
— Считай, что тебе сам Император саданул… — пошутил прогрессор.
— А ну-ка, посвети, — попросил Джо. Несколько секунд он изучал ящики, потом сообщил. — Это Императорская собственность…
Сергей потер ногу.
— Вот угораздило же нас… — Джо стоял немного обескураженный.
— Что значит «угораздило»? — спросил Сергей. — Карета наша! Убитых нет, раненых тоже. Счет уже семь ноль С неловкой улыбкой глядя на друзей, Джо объяснил:
— Мы теперь Императорские злодеи. По здешним законам за захват Императорского имущества нам полагается либо четвертование, либо сдирание кожи с нижней половины тела.
Он произнес это и почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
— Думаю, что до этого не дойдет, — хмыкнул егерь. — За то, что мы в саду натворили, с нас наверняка полагается содрать не половину, а все три шкуры…
Карету они освободили быстро.
Не разбираясь, что там такое лежит, в этих ящиках, и оттого не особенно с ними церемонясь, они начали выбрасывать случайную поклажу на дорогу. Внутри что-то перекатывалось, железно гремело, но ни у кого из землян не возникло глупого желания посмотреть, что там такое внутри. Все здешние тайны не стоили и часа тюремного заключения. А если б их поймали, то вряд ли тутошние законники ограничились часом или даже двумя.
Близкую опасность чувствовал каждый. Джо все оглядывался на сад позади них, словно ждал кого-то, да и Никулин посматривал туда с опасением…
Когда внутренность повозки освободилась Сергей, кряхтя, разогнулся. Лошади уже пришли в себя и смирно стояли, не делая попыток утащить это сооружение в темноту. Они фыркали, встряхивали гривами и до егеря докатывались волны теплого воздуха.
— Кто будет править? — спросил Сергей, глядя на выступ на передней части повозки. Именно оттуда, как ему показалось и вылетел один из прежних седоков.. — Я, например, не возьмусь…
Никулин, не говоря лишних слов, подпрыгнул и сел сразу за лошадьми — была там, оказывается скамеечка для пилота.
— Я возьмусь.
Одна из лошадей, словно поняв о чем идет разговор затрясла головой. Железо на морде звякнуло и затихло.
— А сможете? — совершенно искренне, без подначки спросил Сергей. — Это ведь не вездеход…
— Это ничуть не сложнее… — отозвался прогрессор. Сергей почувствовал, что он немного гордится своей экзотической практичностью. — Справлюсь. Обучен.
Он начал разбираться с ремнями, что от спин лошадей тянулись к карете, потряхивая и распрямляя их. Джо посмотрел на его работу, покачал головой. Что-то у Александра Алексеевича не получалось. Пока он возился, одна из лошадей дернулась и поднялась на дыбы, потом завозилась вторая.
— А, может, лучше я… — предложил Джо.
— Я справлюсь. — Не отрываясь от дела ответил прогрессор. — У меня высший бал по древним транспортным средствам.
— Я справлюсь лучше, — мягко настоял Спендайк. — Кроме того, у меня «невидимка», а значит, я могу видеть в темноте.
Александр Алексеевич раздраженно тряхнул головой.
— Это не развлечение.
— О! Я понимаю, — подтвердил Джо. Он повернулся и прогрессор вынужден был отодвинуться. — Мы должны проделать это все как можно быстрее.
— Тут где-то должен быть кнут, — невольно отодвигаясь в сторону, сказал прогрессор. — Без него не получится… Это такая штука, что ей нужно взмахнуть…
— Я знаю, — повторил Джо. — Все-таки у меня почти шесть лет практики.
Ремни привычно легли в руку. Ладонь ощутила ласковое прикосновение хорошо выделанной кожи. Правая сама собой, на рефлексах, опустилась вниз, туда, где справа от него должен был лежать кнут. Рука шарила в темноте, не находя того, что нужно. Скорее всего, возница выронил его, когда падал и валялся кнутик где-то в темноте.
— Нужно ударить их чем-нибудь по спинам, иначе… — подсказал прогрессор.
Джо не стал спорить с Александром Алексеевичем, а вместо этого как-то по особенному чмокнул губами, и лошади потихоньку наращивая скорость, потрусили вперед. Несколько минут он приноравливался к упряжи, приглядывался к лошадям. Для тех все, вроде бы, обошлось без последствий. Наверное, в благодарность за избавление от тяжкого груза, они бежали, никак не реагируя на смену седоков. Джо нахлобучил на голову капюшон «невидимки» и ночь перед ним отступила.
Никулин первое время ревниво поглядывал на Джо, ожидая ошибки, но тот держался так уверенно, что прогрессор заметил:
— Редкое по нынешним временам умение — править лошадьми… Не каждому дано.
— А вот мне дано, — довольно мрачно сказал Джо. — Когда давали, пришлось брать. Поневоле пришлось научиться.
Никулин поерзал, устраиваясь поудобнее. После этих слов он немного успокоился.
— А кто учил? И где? Пекинская школа?
Джо отмахнулся.
— Да здесь же. Жизнь учила… Я— Джо Спендайк. Наверняка вы слышали обо мне.
Александр Алексеевич внимательно посмотрел на соседа. Конечно же, он слышал про Спендайка. И даже, как оказалось, видел.
— Не может быть! Там же с бородой…
Похоже, что он вспомнил какой-то портрет Джо. Тот пожал плечами.
— Почему не может? Может. Борода была, а я и сейчас есть… Черт!
Александр Алексеевич вскинулся и уставился на дорогу.
— Что?
Джо ткнул рукой туда, где под ними колыхались в спокойном беге лошадиные спины.
— Да вон правая хромает… Что-то с подковой… Готов поспорить, что через пару километров он ее потеряет…
Александр Алексеевич спорить не стал, просто замолчал, поняв, что советы тут давать некому.
Мимо полосы кустов и трех темных маленьких домиков они выехали на большую дорогу.
За спиной остались ослепленные, оглушенные, парализованные и взывающие к милосердию. То есть то, что осталось позади, без сомнений означало победу, а вот что было впереди, и что это означало, не знал никто.
Движение землян вперед не было бегством. Они просто двигались к своей цели. Пусть даже и напролом.
Ехали не без комфорта, но удобнее всего, конечно, устроился Сергей, что обосновался внутри повозки. После недолгого обдумывания Сергей назвал ее «Императорской каретой», хотя здешние императоры наверняка путешествовали с большим комфортом.
Карета оказалась довольно вместительной. После того, как они вбросили оттуда весь хлам, там можно было даже вытянуть ноги. Он так и сделал, и какое-то время лежал, воображая себя Господином Благородным Егерем, направляющимся на свидание с дамой сердца.
Он забавлялся этим до тех пор, пока воздух снаружи не стал прозрачным.
Темнота, окружавшая их, куда-то подевалась. Только что она стояла между ними и горизонтом, но облака рассеялись, и видно стало метров на триста вокруг.