— Это надо остановить! Кто тут главный? Сергей, с любопытством смотревший на армейские эволюции внизу, только пожал плечами:
— А кто тебя послушает?
Мак-Кафли в раздражении дернул головой. Инженер был прав. Сейчас, когда счет времени пошел уже на часы, искать в месиве всеобщей драки какого-то местного властителя, а потом еще уговаривать его повременить со штурмом было бы непозволительной тратой времени…
Тем более что у них был другой способ, чтобы добиться желаемого.
Он снял с пояса гранату, аккуратно отсоединил кольцо и — начиная этим движением военные действия — отправил ее вниз.
Сергей, понимая, что конец приключениям уже близок, что это, может быть, последняя возможность украсить свой последующий рассказ перед знакомыми девушками новыми душераздирающими подробностями, выстрелил вверх шумовой ракетой. Переливчатый свист заглушил шум битвы. Шум от нее был настолько резким, что даже лошади из кавалерийского каре задрали вверх морды.
Вспышка взрыва четко обозначила их длинноногие тени, следом за ней последовала еще одна вспышка, а затем еще и еще… Тени сломались и рассыпались по полю. Мак-Кафли швырял гранаты без сожаления, понимая, что все что тут происходит, видят и в замке, так что, ослепляя войско Винтимилли, он не помогал Труль-ду, а, напротив, показывал ему, что сделает с ним, если он посмеет сопротивляться.
Поведение капитана было подчинено холодному расчету, а вот Сергей…
Сергей чувствовал себя так, словно все вокруг него было сном — ярким, достоверным, с запахами и ощущениями, но сном, в котором он мог делать все, что ему приходило в голову, — можно было летать, разрушать замки, и все это безо всякой опасности для себя. В этом сне он был самым сильным. Он был бессмертен и неуязвим. Стрелы, мечи и камни, бывшие в руках его противников, не были реальной угрозой. Они были только символами того, что называлось опасностью в реальной жизни. Ощущая радостную вседозволенность, он вынул вторую ракетницу и внес свою долю сумятицы в то, что творилось внизу.
Яркие клубки разноцветного огня прокатились по небу, словно новоявленные косматые солнца. Желтый, голубой, оранжевый, опять голубой… Это проняло даже капитана.
— Светопреставление! — в восторге заорал Мак-Кафли. — Люблю!
Длинные плевки разноцветного пламени чертили небо, оставляя за собой плотные клубы дыма. После первого десятка выстрелов небо стало похоже на карту звездного неба, где аэроцикл стал одним из полюсов. Одна из ракет, попав на телегу с сеном, зажгла его, придавая разгрому армии Винтимилли законченный вид…
Столб дыма поднялся вверх, заставив капитана переменить положение. Они поднялись повыше и осмотрелись.
Сверху все это смотрелось словно разворошенный муравейник. Зато сразу нашелся сам Винтимилли. Он пытался навести порядок в том, что несколько минут назад было его войском. Махал мечом, отдавал приказы, которые никто не слушал. Несколько мгновений он стоял, в отчаянии опустив руки, но вдруг прыгнул в поток бегущих мимо людей и вытащил оттуда человека без доспехов в коричневой мешковатой одежде. Ухватив за шею, он задрал его голову вверх и затряс, то и дело тыча рукой в небо и чего-то требуя.
— Вон Винтимилли, — сказал Сергей. — Командует. Винтимилли, окруженный командирами рангом поменьше, шел рядом со здоровенной осадной башней, что не спеша подкатывали к стене его солдаты. Мак-Кафли пронесся над ней раз, другой… Сергей не стрелял, оставляя за капитаном право начать военные действия, но тот вместо разрядника достал неизменную трубку.
— Разрежем ее? — прокричал Сергей — Или оставим так?
— Ничего не оставим! — ответил капитан. Он энергичными движениями несколько раз повернул металлический ободок на чашечке трубки и бросил ее вниз. Аэроцикл тут же рванулся в сторону, ибо Мак-Кафли точно знал, что сейчас произойдет на земле. Сергей не видел, куда подевалась трубка, но через секунду на месте башни с грохотом поднялись в небо бревна, и она стала заваливаться набок. Люди вокруг разбегались, не обращая внимания на командиров.
Капитан наклонился над бездной, рассматривая переполох под своими ногами.
— А кому он теперь нужен, этот Винтимилли? Он снизился почти к самой земле и на бреющем полете пронесся над равниной, сея вокруг себя ужас и оцепенение.
Порядка тут, внизу, уже не было никакого.
То, что сейчас происходило, выходило за рамки здешнего здравого смысла. Запредельность ситуации заставляла людей действовать не по здравому смыслу, а по животному инстинкту, который требовал одного — бежать, спасать свою жизнь. Каждый думал только о себе.
Но были и исключения.
Два десятка воинов под предводительством какого-то отчаянного смельчака попытались развернуть камнемет и сбить посланца дьявола на землю. К счастью, капитан вовремя увидел это. Он бросил машину вниз, уходя с линии выстрела, и на вираже парализующим лучом прошелся по камнемету. Смельчаки, не успев разбежаться, попадали рядом с вывалившимися из метателя камнями, а капитан боевым лучом разрезал канаты, превратив грозную боевую машину в груду бревен.
Спина бегущего врага всегда вызывала прилив энтузиазма. Воодушевленные бегством осаждающих, защитники замка не побоялись дьявольского посланца в небе и попытались сделать вылазку. Они открыли ворота и начали оттаскивать в сторону таран, но капитан повернул к ним и обездвижил оборонявшихся точно так же, как и только что обездвижил нападавших. За свистом воздуха в ушах Сергей не услышал, как зашипел разрядник, но люди около тарана попадали. Это значило, что капитан и в этот раз не промахнулся.
Около ворот он поднялся вверх, озирая поле битвы. Остатки войск бежали к лесу. Те, кто не мог этого сделать, лежали вокруг растоптанных шатров и палаток в ожидании своей участи. Теперь у «новгородцев» было часа полтора для устройства своих дел.
Они могли бы перелететь стену и очутиться во дворе замка, но капитан решил, что еще один урок для Трульда не будет лишним. Слишком много сейчас поставлено на карту. Повиснув в воздухе, в полусотне шагов от ворот он со всей аккуратностью, на какую был способен, вырезал створки ворот, а потом толчком, с разгона, вбил их во двор замка.
Капитан медленно пролетел в середину двора, подальше от стен, башен и связанных с ними неожиданностей и посадил аэроцикл на землю.
То, что их не вышли встречать, не насторожило капитана. Было бы странно, если бы у кого-то тут хватило смелости сделать это после того, что только что на их глазах произошло с армией Винтимилли. Они были готовы к ужасу, и именно он встретил их во дворе беззащитного замка. Среди развалин было тихо. Капитан посмотрел на часы. Время текло словно кровь.
— Эй, хозяин… — Мак-Кафли не помнил, имени владельца замка и запнулся.
— Господин благородный Трульд, — напомнил Сергей, напоследок лаская язык вычурным обращением. Капитан оскалился, но имени не повторил.
— Нам нужны те, кого ты держишь у себя против их воли… Пусть выйдут Всезнающий и мой штурман…
— А так же господин благородный Хэст Маввей Керрольд, — добавил Сергей, посчитав, что уж если начали делать доброе дело, то надо делать его до конца.
Ветер подхватил слова капитана и унес их к высоким окнам замка. Он же подхватил вяло болтавшиеся на флагштоках бело-розовые полотнища. Флаги гордо натянулись, вытянувшись по ветру.
Им никто не ответил, но они знали, что их услышали. Капитан, сочтя слабостью повторение требования, молчал, только носок его сапога нервно постукивал по земле. Когда две минуты спустя во дворе никто так и не появился, он, показывая, что они заслуживают более серьезного к себе отношения, просто срезал флаги Трульда вместе с флагштоками. Два бело-розовых полотнища потащило в сторону разоренного лагеря Винтимилли, а третье упало во двор, прикрыв собой груду деревянных развалин. Без умысла, а по чистой случайности, луч задел угол деревянной башенки, прилепившейся сбоку Цитадельной башни, и срезал его. Бревна посыпались оттуда, словно гнилушки из трухлявого пня. Там, где они упали, поднялось облако пыли, вздыбились разломанные доски.