Однако на левом крыле фронта, на южных подступах к столице Украины, где в это время действовал наш полк, положение становилось критическим. Захватив Белую Церковь, танковые дивизии противника создали серьезную угрозу выхода в тыл 6-й и 12-й армиям Юго-Западного фронта.
В этой обстановке главнокомандующий войсками Юго-Западного направления Маршал Советского Союза С. М. Буденный потребовал от фронтового командования решительных действий, приказав бросить против наступающих вражеских войск в первую очередь авиацию. Командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос, выполняя приказ, так сформулировал задачу командующему ВВС фронта генерал-лейтенанту авиации Ф. А. Астахову:
"Соберите все, что сумеете, и нанесите удар по танковым колоннам противника у Белой Церкви и северо-восточнее Казатина. Задержите их. Главная задача - сорвать вражеский маневр".
Против гитлеровцев были брошены основные силы ВВС Юго-Западного фронта. К штурмовым действиям привлекались некоторые истребительные авиационные полки, среди них и наш 88-й. После перебазирования из района Винницы он вместе с другими частями 44-й авиадивизии был переведен в состав ВВС Юго-Западного фронта. Но надолго задержать противника, развернувшего наступление в широкой полосе на киевском направлении, авиация не могла, как бы советские летчики самоотверженно ни дрались.
Истребители нашего полка, располагавшиеся на полевом аэродроме близ Христиновки, в эти дни штурмовали танковые и мотомеханизированные колонны врага, наступавшие из Белой Церкви на юг в направлении Умани. Удары наносились главным образом в районе городов Ольшанка и Жашков.
Немало объективных и субъективных причин осложняли наши действия в этот тяжелый период. Так, в один из напряженных дней мы столкнулись с проблемой нехватки горючего для самолетов. Все цистерны и баки были пусты, где восполнить запас - неизвестно. И именно тогда воздушная разведка сообщила, что вражеские танки продвигаются в направлении, близком к нашему аэродрому.
Прилетевший в полк генерал-майор авиации Т. Т. Хрюкин приказал командиру полка срочно направить начальника штаба с группой техсостава на железнодорожный узел Христиновка. Там, по имевшимся данным, находились цистерны с горючим, и доставить его необходимо было любой ценой.
Я подобрал группу из четырех человек во главе с механиком А. Ф. Гончаром, и, погрузив на автомашину необходимую тару, мы помчались в Христиновку. Но, приехав, застали там удручающую картину: вражеская авиация только что нанесла удар по железнодорожному узлу, на разбитых рельсах дымились обгоревшие вагоны. На наше счастье, цистерны с горючим оказались на дальних путях - у выходных стрелок - и потому, видимо, уцелели. В одной из них был бензин марки Б-74, пригодный для заправки наших самолетов. Мы выяснили, что горючим распоряжается командир танковой бригады, занявшей оборону в этом районе. Я объяснил ему ситуацию.
- Как же не помочь авиации! - устало усмехнулся он.- Глядишь, и она нам с воздуха поможет. Конечно заправляйтесь.
Он распорядился не только заполнить горючим наши емкости, но и выделить нам бензозаправщик из своей бригады. Оставалось только найти этиловый спирт для составления необходимой топливной смеси. И тут нас выручила хватка сноровистого Гончара. Он молниеносно что-то у кого-то разузнал и помчался на машине в Умань. Там на полуопустевшем аэродроме механик разыскал-таки нужный спирт.
Мы возвратились в полк, гордые сознанием исполненного долга, но главное, подоспели вовремя: наши самолеты сразу же поднялись в воздух для нанесения удара по наступавшему противнику.
Надо ли говорить, что в этих сложнейших условиях, требовавших максимального напряжения сил всего личного состава полка, мы дорожили каждым самолетом. А истребителей становилось все меньше - неравные бои, вражеские налеты отнимали их один за другим. Зная, что в районе Умани, куда уже подходил враг, были расположены стационарные авиамастерские, где могли стоять отремонтированные самолеты, командир нашего полка отправил туда лейтенанта П. С. Середу с заданием - получить три И-16 и перегнать их в полк.
Майор Маркелов выделил в распоряжение Середы двух летчиков, дал им автомашину, снабдил соответствующим документом, скрепленным печатью. Но, уже подъезжая к городу, пилоты услышали грохот боя, который, судя по всему, шел на ближайших подступах к окраинам Умани. Наши отчаянные ребята на большой скорости влетели на территорию авиамастерских и остановились, пораженные удручающей картиной: корпус мастерских, все здания медленно догорали, поодаль, на летном поле, дымились и обгоревшие каркасы самолетов. Летчики опоздали.
Но тут Середа заметил неподалеку от оставшегося командного пункта одинокий двухмоторный бомбардировщик СБ. Летчики направились к самолету, а навстречу им уже торопился человек в замасленном комбинезоне, как выяснилось, механик этого самолета. Он передал Середе помятый конверт:
- Товарищ лейтенант! Здесь письменное предписание... - И в нерешительности механик отступил назад.
В конверте оказалась записка, написанная карандашом явно второпях: "Любому летчику, который окажется на аэродроме. При угрозе захвата самолета СБ немцами перегнать его в Кировоград". И неразборчивая подпись.
- Кто это писал? - спросил лейтенант.
- Наш командир,- несколько неуверенно ответил техник.
- А где он сам? Почему бросил самолет? - настойчиво допытывался Петр.
- Уехал по срочному делу в какую-то часть. Сказал, что может задержаться. Оставил вот эту записку и просил передать любому летчику. Обстановка - сами видите...
- Обстановку-то мы видим и даже слышим, - нахмурившись, согласился Середа, по слуху определяя, что артиллерийские залпы раздаются откуда-то с севера. - А ты, братец, чего-то недоговариваешь. Ну да ладно - с тобой разберемся. Но что же делать с бомбардировщиком? Я ведь по ним не мастак. А бросить машину жалко...
- Да-а, история...- с досадой протянул один из пилотов, заглядывая в кабину СБ.- Тут и приборы и рычаги вроде бы иначе расположены. Поди разберись, где что и к чему...
- Я вам все объясню! - оживился механик, словно только и ждал этих слов. Приборы-то почти такие, как на истребителях.
- Вот что, друзья! - обратился Середа к летчикам.- Скорее возвращайтесь в полк. Доложите обо всем майору Маркелову и передайте, что я решил перегнать бомбардировщик в Кировоград. А уж оттуда как-нибудь доберусь в часть. Ну, хозяин, показывай свою машину,- легонько подтолкнул он механика.
Тот, заулыбавшись, быстро поднялся на крыло, открыл фонарь кабины. Петр, внимательно слушая объяснения, осмотрел доску приборов, попробовал в действии все рычаги, тумблеры, а через несколько минут коротко бросил механику:
- Будем запускать!
Моторы запустили быстро. После этого механик забрался в кабину штурмана. Вырулив на летное поле, Середа несколько раз пробежался по аэродрому, опробовав машину на земле. Затем дал полный газ и пошел на взлет. Самолет легко оторвался от поля, но высоту начал набирать неохотно. Шасси Петр решил не убирать - на случай непредвиденной посадки.
Полетной карты на Кировоград у него, понятно, не было. Впрочем, он достаточно хорошо знал этот район, поэтому полетел на глазок, полагаясь на память. Но тут самолет попал в низкую облачность, и пришлось еще набрать высоту. Вот где пригодились навыки слепого полета, которые с такой педантичностью заставлял отрабатывать Маркелов.
В рваном окошке облака Середа вскоре заметил землю. Нырнул туда. По горизонту, насколько хватало обзора, ничего похожего на крупный город не было. Ровные бескрайние поля, на которых кое-где лежал уже уложенный в скирды хлеб.
"Может быть, здесь и сесть? - подумал Петр. - От фронта отлетели далеко. А без карты на плохо знакомом самолете лететь рискованно!" И, выбрав площадку поровнее, он вскоре благополучно приземлил машину. Неожиданно перед глазами появился непонятно откуда взявшийся грузовик. Из кузова его мгновенно высыпала группа солдат, взяла самолет и летчика в кольцо.