Долгими часами тренировались в аэродромных полетах. Вначале оттачивали индивидуальную технику пилотирования, а затем перешли к групповой слетанности. Большая нагрузка выпала на долю технического состава. Днем техники обслуживали полеты, а ночью готовили материальную часть к следующему летному дню. Спали урывками, понемногу. Большим специалистом у нас в полку был старшина А. Ф. Гончар. Механик учебно-тренировочного самолета УТИ-4 (тот же И-16, но двухместный и с двойным управлением), он нередко обслуживал свою машину в две смены. С окончанием летного дня Гончар разбирал шасси, чтобы проверить исправность всех его узлов, а в шесть утра его самолет вновь выруливал на взлетную полосу.
Групповая слетанность в составе девяток, стрельбы по наземным и воздушным целям, воздушные бои были отработаны полком в короткий срок. Большую работу по повышению качества летной подготовки выполнили в этот период наши орденоносцы Федосеев, Волков, Полянский. У них уже был богатый боевой опыт, которым они щедро делились с молодежью. И буквально через несколько недель их советы оказались весьма полезными в обстановке, близкой к боевой.
Осложнились отношения с Румынией, в связи с проводившейся румынским королевским правительством враждебной нам политикой на юго-западных границах СССР. Оно намеревалось превратить Бессарабию, насильственно отторгнутую от нашей страны в 1918 году, а также Северную Буковину в плацдарм для нападения на СССР. С середины апреля румынская военщина организовала серию пограничных инцидентов на румыно-советской границе. В мае была проведена демонстративно частичная мобилизация румынской армии. В такой обстановке Советское правительство, ранее прилагавшее все усилия для мирного решения вопроса о Бессарабии и Северной Буковине, было вынуждено прибегнуть к соответствующим мерам, дабы ликвидировать историческую несправедливость и склонить правителей Румынии к действиям в этом направлении. Войска в приграничном районе были приведены в боевую готовность. В частности, наш полк получил приказ перебазироваться 17 июня 1940 года на полевой аэродром в Каменец-Подольской области, расположенный вблизи государственной границы. Приказ был выполнен оперативно, организованно. Летчики детально изучили по картам район возможных боевых действий, провели разведку с воздуха вдоль государственной границы, проходившей по реке Днестр.
Много хлопот в этой обстановке выпало на долю начальника связи полка капитана Ф. А. Тюркина, хорошо знавшего свое дело специалиста: наш штаб тренировался в управлении по радио.
После обмена нотами между правительствами СССР и королевской Румынии Бессарабия и Северная Буковина были возвращены Советскому Союзу. Мы получили приказ вернуться на свой аэродром - продолжать дальнейшую боевую учебу. Руководящий состав полка тренировался уже в ночных полетах. Определились лучшие, наиболее способные в летном искусстве.
И в марте 1941 года нам доверили участвовать в первомайском воздушном параде в столице Украины. Для этой ответственной работы были выделены четыре девятки И-16.
Вот как описывает киевский парад в своих мемуарах Маршал Советского Союза И. X. Баграмян:
"Последний предвоенный Первомай в Киеве был не по-весеннему хмур. С утра небо затянуло свинцовыми облаками. Но капризы погоды не могли омрачить праздничного настроения киевлян. Казалось, весь город вышел на улицы и площади. В 10 часов утра начался парад войск... Не успели проследовать через площадь последние танки, как воздух сотрясся от рева низко летевших истребителей И-16, юрких, маневренных..." {1}
Наши боевые машины прошли в строю колонны, в голове боевого порядка. Они летели на высоте 100 метров над Крещатиком - главной магистралью Киева, запруженной демонстрантами. Полк за участие в этом параде получил оценку "отлично". Командующий ВВС Киевского Особого военного округа генерал-лейтенант авиации Е. С. Птухин за отличную групповую слетанность нескольким нашим летчикам объявил благодарность.
В воздухе уже пахло военной грозой. Из разведывательных данных стало известно, что еще ранней весной гитлеровцы по ту сторону границы приступили к строительству полевых аэродромов, начали прокладывать в нашем направлении железнодорожные ветки и грунтовые дороги. Участились нарушения границы фашистскими самолетами.
Да, гитлеровцы лихорадочно готовились к войне с Советским Союзом. Было ясно: столкновения с Германией не избежать. И весной 1941 года развернулись работы по расширению и реконструкции взлетно-посадочных полос на аэродромах, предназначенных для базирования частей, вооруженных новыми скоростными самолетами. Один из них находился недалеко от нашего аэродрома, и на командира полка была возложена обязанность следить за ходом его строительства. Ему неоднократно приходилось летать на этот аэродром.
Обстановка требовала резкого повышения боевой готовности, боеспособности авиационных частей. Одним из важных мероприятий в этой области явилась тактическая подготовка летчиков в условиях, максимально приближенных к реальной, боевой ситуации.
В конце мая наш полк по плану командующего ВВС округа был подвергнут инспекторской проверке. И надо же случиться - именно во время проверки произошли две вынужденные посадки самолетов с убранными шасси вне аэродрома. Летчики потеряли ориентировку днем в довольно простых метеорологических условиях.
В полк вскоре прилетели командующий Киевским Особым военным округом генерал-полковник М. П. Кирпонос, командующий ВВС округа генерал-лейтенант авиации Е. С. Птухин. Они внимательно ознакомились с состоянием боевой подготовки полка, побеседовали с летчиками и техниками. На состоявшемся затем служебном совещании о ходе боевой и политической подготовки доложил командир полка майор Булгаков. Итог совещанию подвел командующий округом. Он обратил внимание на ряд серьезных недочетов в нашей работе, упрекнул командира - и надо признать, справедливо - в излишней осторожности в организации тактической подготовки летчиков.
А через два дня в полк прибыл новый командир - майор Андрей Гаврилович Маркелов. Подтянутый и собранный, с орденом Красного Знамени на гимнастерке, он с первой минуты располагал к себе.
К вечеру того же дня Андрей Гаврилович пригласил руководящий состав полка в домик, где ему предстояло жить. На столе стоял горячий чай, обстановка была удивительно непринужденная - тон разговору задал хозяин.
- Родился я на Украине в семье рабочего в 1910 году, - рассказывал Андрей Гаврилович. - Отца лишился рано. И работать начал тоже рано. Зимой учился, летом зарабатывал на хлеб у кулаков - батрачил. В 1926 году окончил семилетку, тогда же вступил в комсомол. Через год пошел на производство, получил специальность электрика. Еще через два года отправился на службу в Красную Армию, а после демобилизации снова работал на одном из заводов Донбасса. Здесь стал членом партии. В 1931 году поступил в Одесскую школу пилотов и летную службу прошел от "А" до "Я". Два года назад был в командировке. Пришлось участвовать в боевых действиях...
Сказано было скромно. Лишь после войны ветераны полка узнали, что с сентября 1937 года по июль 1938-го Маркелов был в Китае: обучал китайских летчиков полетам на И-16, а потом в течение пяти месяцев сражался с японскими самураями.
Сообщил нам Андрей Гаврилович и о том, что на днях был принят генералом Птухиным, от которого и услышал приказ о своем назначении в наш полк.
Да, полк принимал опытный, заслуженный командир. Сам отличный летчик, Маркелов за несколько дней проверил технику пилотирования практически у всего летного состава, дал конкретные указания командирам эскадрилий о программе дальнейшего обучения пилотов.
А с границы продолжали поступать все более тревожные вести. В лесном массиве, в районе Гнивани, неподалеку от Винницы, находились лагеря 169-й стрелковой дивизии. Вблизи от них был построен летний городок для семей командного состава. В середине июня семьи эти были эвакуированы, а вскоре начался и вывод войск из лагерей. Ежедневно из Гнивани мимо нашего аэродрома двигались на запад колонны с артиллерией. Ночью движение усиливалось.