========== Глава первая ==========
Когда слизеринца вызывают к директору, товарищи по факультету криво усмехаются. А после произошедшего в Министерстве Магии — ещё шепчутся с подозрением. И «счастливчик» потом некоторое время носит на себе клеймо предателя, но и это утихает — пусть и не так скоро, как хотелось бы. Прочной защитой от слухов являлась только достаточно богатая и именитая фамилия, но таких в Хогвартсе почти не осталось. Самые громкие аристократические семьи, в первых рядах — Малфои, Нотт, не отпустили отпрысков в магическую школу в новом году, высказывая прямое недоверие опеке Дамблдора. Игра на зрителя, который был не особенно заинтересован в шоу.
Но одно дело — получить прямое громогласное приглашение в кабинет, которое означало чаще всего одно — кто-то совершенно глупо попался за чем-то запретным. И совершенно другое — тайная записка со временем и отвратительно сладким паролем, которая через несколько секунд после прочтения воспламенилась сама по себе.
Байярд прижал обожжённые пальцы к мочке уха и задумался. Зачем он мог понадобиться Альбусу Дамблдору? Бэй принадлежал к угасающему и не особенно состоятельному роду Солсбери и не имел такого веса, как выбеленные гордостью Малфои, но обширные, хоть и небогатые земли заставляли с ним считаться. Когда мир магглов стремительно двигался вперёд, магический мир застрял в средневековье, где всё решали золото, вассалы и обширность владений. Бэю удалось преуспеть только по одному из трёх пунктов.
Довольно рано став главой рода, Бэй принял ряд решений, одно из которых, как он предполагал, и привело его ночью к дверям кабинета директора. Не все из принятых решений были удачны и обернулись лучшим, но отец крепко научил Бэя старому кодексу, покрытому пылью, в котором говорилось: «Долг аристократа — держать слово и всегда платить по счетам». Или как-то так. Бэю зубрёжка не давалась, отец и не настаивал, в какой-то момент постановив: сын уловил ту самую суть, которую ещё сотни лет назад довольно витиевато и высокопарно изложили члены их рода.
Уже даже от слов «Лимонный щербет» стало и сладко, и кисло на языке, но проход открылся, и через несколько секунд Бэй оказался в кабинете директора. Он был здесь всего дважды и успел достаточно изучить обстановку, но в этот раз заметил три новых статуи, которые оказались живыми.
— Этот? Вы шутите, да? Слизеринец?
Бэй скривился от выкрика, который неприятно резанул слух и подпалил фитиль гнева в его сердце. Тут же вспыхнуло желание стереть эту гримасу ярости с веснушчатого лица, заставить молить о прощении — в конце концов, Бэй знал себе цену и никому не позволял пренебрегать собой, в том числе, говорить так, будто его и нет в комнате. Он не был привязан ни к факультету, ни к Хогвартсу, но уважал себя и справедливо считал, что и остальные должны его уважать. Но с истинно аристократской выдержкой — отец бы им гордился — Бэй повернулся к источнику звука и ровно произнёс:
— И тебе привет, Уизли. Грейнджер. Поттер.
Мальчик-Который-Выжил, а после ажиотажа в прошлом году — Мальчик-Который-Создаёт-Одни-Проблемы, выглядел ненамного довольнее друга, но не выказывал агрессии. Кивнул в ответ на приветствие, и Бэю даже почудилось, что в зелёных глазах вспыхнуло облегчение. Гермиона же не отреагировала на свою фамилию, она сидела на стуле, сложив руки на коленях, как примерная школьница или как приговорённая на казнь. Бэю даже стало её жаль — он ещё не знал, в чём дело и какова его роль в этом представлении, но уже догадывался, что всё крутилось вокруг её персоны.
— Мистер Уизли, прошу, воздержитесь от преждевременных выводов, — устало проговорил Дамблдор.
Он выглядел болезненно и совершенно не производил впечатление того грозного и всемогущего волшебника, каким до недавних пор его считали многие. Лишение большинства привилегий, постов и доверия почти всего магического сообщества явно подкосили директора Хогвартса. Было чудом, что и это место у него не отобрали — возможно, Министерство просто ждёт его медленного увядания среди врагов и недоброжелателей, чтобы окончательно низвергнуть в глазах обожателей, таких, как Поттер, например.
С человеческой точки зрения Бэй такие методы презирал, но с точки зрения аристократии, которая умела вести войны без прямого столкновения, он оценил этот ход.
— Рон, серьёзно, остынь, — резко одёрнул его Поттер, заметив, что друг ещё не договорил. — Мы всё обсудили, согласились. Всё решено уже. Из всех вариантов…
Тут он прикусил язык, покосился на Бэя и отвёл взгляд. Бэй только хмыкнул. И снова, можно было бы ответить, но он решил выждать. Тем более стало понятно облегчение, которое почудилось во взгляде Гарри. Судя по всему, троица не была посвящена в то, кого увидит в кабинете директора. И кого же боялся увидеть Поттер? Малфоя, Нотта, Забини? Этих отпрысков родители оставили в поместьях, не упустив случая бросить камень в огород Дамблдора. Крэбба или Гойла, которые неприкаянными тенями бродили по коридорам Хогвартса и учились существовать отдельно от своих лидеров? И зачем вообще понадобился он, Бэй?
— Мистер Солсбери, присядьте, разговор предстоит серьёзный, — спокойно попросил Дамблдор, поняв, что конфликт задавлен на корню — Рон возмущённо пыхтел за спиной Гермионы, которая по-прежнему выглядела бледной копией себя.
Заинтригованный, Бэй опустился в одно из кресел, устроившись там так, будто это он созвал всех здесь. Как ни крути, а компания собралась интересной. Прошлый год выдался для Поттера и его друзей насыщенным, это Бэй знал. В подробности не вдавался, а так как он не был замечен в участии в Отряде Дамблдора, то и все последствия благополучно обошли его стороной. Всё, что было написано в Ежедневном Пророке, Бэй делил на два, а то и на три, потому как у него была голова на плечах, которая неплохо соображала. По всему выходило, что Поттер с кучкой друзей устроили заварушку в Отделе тайн, что стоило его крёстному жизни, а Дамблдору — репутации.
В свете этих событий Бэю было крайне интересно, какая цепочка рассуждений и решений привела Дамблдора и Золотое Трио к нему.
— Думаю, для вас не секрет, мистер Солсбери, что я и друзья мистера Поттера сейчас обладают не самой лучшей репутацией в магическом сообществе, — продолжил директор, подаваясь вперёд, и теперь Бэй с уважением отметил, что старик был не так плох, как казалось с первого взгляда. — В связи с происшествие в прошлом учебном году мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер, а также некоторые другие студенты указом Министерства Магии были отстранены от учёбы на неопределённый срок.
Бэй кивнул, показывая, что понимает скрытую цепочку размышлений Министра. Разумеется, мародёрство на территории Министерства он стерпеть не мог, недоказанные заявления о том, что Волдеморт вернулся, только подлили масла в огонь. Если бы только Поттер отступил… Бэй тут же прикинул, как бы он вышел из этой ситуации, какие ходы заткнули бы рот Министру, но это была политика, а Поттер и политика явно были не совместимы.
— По понятным вам причинам мистер Поттер с друзьями подвергаются определённой опасности, оставаясь без моей опеки. У нас было время подготовиться и обеспечить защитой всех, но с мисс Грейнджер… всё сложнее. Посовещавшись, мы решили, что мисс Грейнджер нужен официальный опекун. И самый быстрый способ его обрести — это выйти замуж.
Бэй тут же понял, к чему всё идёт, но не смог поверить своим ушам. Он подался вперёд и сначала хотел что-то сказать директору, но потом повернулся к Гермионе и спросил:
— И ты дала на это согласие?
Девушка вскинулась, и Бэя обжёг тот самый огонь, который когда-то пылал в глазах аристократок, который временами вспыхивал в глазах матери — огонь сильной души, крепкой не только самомнением, но и гордостью, основанной на чувстве собственного достоинства.
— Это была моя идея, — звонко ответила она, и по лицам её друзей Бэй понял, что если и так, то она не входила даже в первую десятку идей, которые они перебрали. — Профессор сказал, что подберёт кандидата…