========== Глава десятая ==========
Как Бэй и предполагал, мать наотрез отказалась покидать поместье, заявив, что падёт вместе с ним. Её слова и решимость пробудили в Бэе настоящий страх за жизнь матери. Она дышала возмущением и добавила:
— Если эти аристократишки считают, что могут так просто меня напугать, то сильно ошибаются! Я уеду, только если ты уедешь со мной.
Бэй стиснул зубы и ничего не сказал. Он не мог так просто откреститься от людей, которые от него зависели и доверяли свои жизни. Понимала это и Эвридика, поэтому поцеловала сына в лоб и попросила позаботиться об остальных. Бэй решил обеспечить безопасность Гермионы.
Тем же днём он отправил письмо Дамблдору с просьбой позволить девушке навестить друзей. Бэй старался быть достаточно убедительным, но не перегибать, чтобы профессор ничего не заподозрил. Бэй знал, что, если расскажет правду, уже завтра здесь будут Орден Феникса, Избранный и его друзья. Этого нельзя было допустить. Нет, Бэй не хотел геройствовать, но у него ещё была надежда уладить всё малой кровью. Аристократ против аристократа — это конфликт, Пожиратели Смерти против Ордена Феникса — это кровавая бойня.
Разумеется, вся прислуга соблюдала секретность. Это было просто, она общалась только с Фригги и Маршаллом, и они тоже справились со своей ролью. Или же Гермиона была слишком рада перспективе провести с друзьями больше одного дня. Она улыбалась, даже смеялась и смотрела на Бэя так, что у него сердце замирало. Он не знал, о чём именно она думала, когда вот так ловила его взгляды, сам он мог думать только об одном: уберечь Гермиону.
Уже к вечеру пришёл ответ от Дамблдора, который согласился, что несколько дней не навредят. Он предложил отправить Гермиону в Нору, где было безопасно, и использовать для этого каминную сеть. Бэй признал, что эта идея разумна, и сообщил Гермионе: завтра утром она может отправиться к друзьям.
— Спасибо, ты так много делаешь для меня, — улыбнулась она, и Бэй угодил в объятия, тёплые и крепкие, но такие быстротечные. — Может, ты отправишься со мной?
— У меня есть дела в поместье, — отозвался Бэй, в который раз сожалея, что важные слова не были произнесены и могли навсегда остаться только в его голове. — А ты веселись. Ты заслужила провести время среди близких.
— Вы тоже стали мне близки, — возразила Гермиона, опуская глаза. — Маршалл, Фригги, Эвридика… Ты. Вы помогли мне почувствовать себя как дома.
Бэй поднёс её руку к губам. Прикосновения были нежными и невесомыми, совершенно невинными, но Гермиона покраснела, а у Бэя закружилась голова от этой мимолётной близости. Когда она ушла, он опомнился и написал ещё одно письмо, для Гарри Поттера, строго конфиденциально.
Следующим днём Гермиона собралась и спустилась в кабинет Бэя, держа палочку в руках и запоминая, как ощущается её тепло. Для них пришло время расстаться, хоть и ненадолго.
— Обещаю, я её верну, — отозвался Бэй и положил палочку в верхний ящик стола. — Иначе нельзя.
— Гарри судили, хотя у него даже не было палочки, — слабо возразила Гермиона. — Может, я просто спрячу её на дно сумки? И не буду доставать. Без палочки чувствую себя… слабой.
Бэй вздохнул и покачал головой:
— Не нужно рисковать. Готова?
Гермиона кивнула, хотя надеялась ещё на какое-то прощальное слово. Бэй хмурился, и она думала, что он снова погрузился в дела. На самом деле Бэя тревожила Гермиона и чувства к ней. Он не мог отделаться от ощущения, что это может быть их последний разговор.
Гермиона взяла немного летучего пороха из вазы на каминной полке. Её тоже мучало несказанное, но она была уверена, что они смогут поговорить после её возвращения. Она шагнула в камин, но Бэй вдруг схватил её за руку.
— Стой…
Это было так неожиданно, что Гермиона на мгновение растерялась, но тут же подалась навстречу поцелую. Он был не похож на первый, когда они будто не желали вспугнуть друг друга. Теперь Бэй будто что-то хотел передать Гермионе, и она с жаром отреагировала, желая понять неожиданное послание.
Это длилось считанные секунды, которые отдавались учащённым пульсом в висках. Гермиона растерянно улыбнулась. Бэй прошептал:
— Будь благоразумна, хорошо?
В другой ситуации она бы непременно возмутилась, но в этот раз кивнула, ступила в камин и произнесла:
— Нора.
В последний момент Гермиона увидела, как губы Бэя шевелятся, но слова поглотил шум камина. Мгновение — и её увлёк водоворот, чтобы принести в заботливые руки семейства Уизли.
Когда Гермиона исчезла в вихре, Бэй ощутил облегчение, но в кабинет вошёл Маршалл и вернул хозяина в реальность.
— Как проходит эвакуация?
— Все силы брошены на это, — уверенно отчитался дворецкий. — Могу я порекомендовать вам призвать хотя бы нескольких добровольцев, сэр? Для вашей дополнительной защиты.
— На поместье уже есть защита, так просто им не войти, — мотнул головой Бэй. — Мама и Фригги займутся обновлением заклинаний. Но главная забота — эвакуация. Никто из мирных жителей не должен пострадать, ясно? Слуги пусть отправляются в убежища. И ты, Маршалл.
— При всём уважении, сэр, я не могу выполнить этот приказ. Я останусь с вами.
— Ты не владеешь магией, хочешь стать первой жертвой?
— Я могу за себя постоять, сэр. И никуда не уйду.
Бэй покачал головой. Убеждать близких спасать себя было сложнее, чем он думал. Даже Фригги в ответ на просьбу покинуть поместье насупилась и заявила, что не покинет миссис Солсбери ни при каких обстоятельствах. Оставалось готовиться и надеяться на лучшее.
Бэй не представлял, что именно предпримут аристократы с Малфоем во главе. Придут на мирные переговоры или сразу примутся штурмовать? Отсчитают ровно три дня или заявятся неожиданно посреди ночи, застав их врасплох? Вариантов было много, невозможно было предсказать каждый.
Бэй хотел быть готов к любому развитию событий, но, когда на следующий день первый залп заклинания врезался в защитный купол поместья, он содрогнулся вместе с домом.
***
Стоило Гермионе сделать шаг из камина, её тут же окутала любовь и забота друзей и семьи Уизли. Практически каждый требовал внимания и объятий, даже близнецы не отказали себе в удовольствии потрепать Гермиону по плечам. Её увлёк водоворот новостей и смеха.
Миссис Уизли настойчиво расспрашивала, чем Гермиону кормили и хорошо ли заботились. Мистер Уизли был более сдержан, но всё же задал несколько вопросов про жизнь семьи Солсбери и посетовал на ситуацию, в которой мальчику пришлось стать мужчиной слишком рано. Гермиона старалась удовлетворить любопытство каждого, даже Джинни, которая наедине вытрясла из подруги все подробности и откровенно порадовалась, что у них с Бэем что-то складывалось.
— Ты уверена, что он такой хороший, каким кажется? — уточнила она серьёзно, и Гермиона улыбнулась:
— Он замечательный.
Поздно вечером, когда Гарри и Рон отправились спать, миссис Уизли проведала её перед сном, а Джинни блаженно засопела на соседней кровати, Гермиона не могла сомкнуть глаз. Её увлекали последние слова Бэя, которые остались только шёпотом в голове. Она боялась, что ей показалось, но как наяву видела, как шевелятся его губы, складывая слова. Гермиона приложила пальцы к губам и в темноте шептала три слова, которые ей грезились в этом немом послании.
Она снова и снова повторяла «Я тебя люблю» и всё больше убеждалась, что именно это произнёс Бэй за мгновение до того, как её увлёк круговорот камина.
Утром Гермиона проснулась в замечательном настроении, ей снились радостные и счастливые сны. Там был Бэй. Она поняла, что уже скучает по поместью и привычному быту, по кабинету и глубокому креслу, в котором можно было и вздремнуть. Но она всё равно была счастлива.
И снова — суета, смех и тепло домашнего очага. Гермиона изо всех сил старалась не тосковать по родителям, понимая, что разлука ради их безопасности. Близнецы не щадили её, подкалывая по поводу помолвки, будущего статуса аристократки и принадлежности Бэя к Слизерину. Конечно, они не старались обидеть или оскорбить, но Гермиона чувствовала, что ещё немного — и будет кидаться в них вещами, как Джинни.