— Это зависит от линии вашего поведения.
— Какая может быть линия, если идет речь об анонимке? Клевета на труженика, — и Кабланович распахнул плащ: — Видите, я ударник коммунистического труда!
Ему никто не ответил.
Войдя в кабинет начальника отдела уголовного розыска, Кабланович снял шляпу, подошел к Лосеву и протянул руку:
— Здравствуйте, товарищ полковник. Вы будете рассматривать анонимное письмо, которым какой-то пакостник замахнулся на мой авторитет?
Полковник ответил вялым рукопожатием и указал на стул:
— Садитесь, пожалуйста. Сейчас будем разбираться.
Кабланович покосился на Рогова.
— Видимо, ваши работники погорячились, товарищ полковник. По пути они явно намекали на какую-то мою погрешность. Думаю, вы устраните это недоразумение?
— Да-да, конечно, — ответил полковник и кивнул Рогову: начинайте, мол.
— Михаил Евсеевич, — задал первый вопрос Рогов, — назовите ваших знакомых, с которыми вы встречались в последние месяцы, в частности в июне-июле.
Кабланович дернулся на стуле.
— Моя профессия, товарищ, основана на общении с людьми. Поставил коронки, заменил мост, сделал протез — и уже знакомство. Сами посудите, сколько потребуется времени, чтобы назвать хотя бы фамилию и отчество каждого, с кем я встречался в названное вами время, — с готовностью ответил Кабланович и посмотрел на полковника.
— Речь идет не о таких знакомых, а о близких, — уточнил майор. — О тех, кому вы оказываете какие-либо услуги или кто оказывает услуги вам.
— И таких знакомых у меня хватает, — заявил Кабланович и, мельком взглянув на часы, обратился к Лосеву: — Товарищ полковник, могу я позвонить домой? Время обеда, а я здесь. Моя половина будет беспокоиться. Я ей только скажу, что задерживаюсь. Можно?
Прищурившись, полковник ответил:
— Позвоните потом, — и спросил: — И все же, как насчет близких знакомых?
Кабланович чуть слышно вздохнул:
— Раз вы так настаиваете, извольте. Сосновская, Шеер, Беленков, Зюков, Мартынов... Эти фамилии вам абсолютно ни о чем не говорят. По-моему, товарищи, вы не о том спрашиваете. Насколько мне известно, вы обязаны прочесть то письмо и проверить вместе со мной достоверность указанных в нем фактов. На деле же вы использовали предоставленное вам право, затащили меня сюда и учиняете непонятный допрос, — начал разглагольствовать Кабланович.
— Ну, что касается «затащили», это вы напрасно, — заметил полковник, — а все непонятное... Оно со временем станет ясным.
— Значит, вы считаете свои действия правомерными? — вскинулся Кабланович.
— Мы все делаем в соответствии с законом, — парировал полковник и, попросив лейтенанта Воронина включить магнитофон, добавил: — Сейчас вы услышите голос одного вашего знакомого, которого забыли упомянуть.
Кабланович пристально следил за руками здоровенного парня, которого полковник назвал Ворониным. Наконец кассеты медленно завращались, в динамике что-то прошуршало, и послышались голоса: «Кабланович, гад, навел... — Продолжайте... — Раньше я по его просьбе доставал ему антиквариат. Познакомились мы у него в кабинете, он мне коронки менял (в динамике раздался громкий кашель)... Весной он позвонил мне в мастерскую и сказал: «Есть тысячное дело»...»
— Михаил Евсеевич, как фамилия этого человека? — спросил Рогов.
— Ничего не понимаю. Записали какой-то ложный донос и мотаете душу невинному человеку, — закатив глаза, простонал Кабланович.
Наблюдавший за ним майор отметил, что прослушивание записи как рукой сняло спесь с этого дельца, но выработавшаяся в нем с годами наглость еще продолжает по инерции выплескиваться наружу.
— И все-таки, Михаил Евсеевич, вы обязаны назвать, кому принадлежит только что услышанный вами голос, — требовательно произнес полковник.
— Вы тоже обязаны... Как гражданин Советского государства я требую согласно нашей самой демократичной в мире Конституции дать мне возможность!.. — жестикулируя, выкрикивал Кабланович.
— Пафос этот к данной ситуации никак не подходит, — прервал его майор и, подойдя к телефону, набрал номер: — Товарищ дежурный? Майор Рогов. Распорядитесь, чтобы в кабинет начальника ОУР доставили арестованного Гордо.
Кабланович вскочил и прижал руки к груди:
— Товарищи! Товарищи! Не надо Веню. Я откровенно... Я скажу...
Майор повернулся к лейтенанту Воронину:
— Встретишь в коридоре. Если что, позову.
— Садитесь, Кабланович, и давайте все по порядку, — сердито нахмурился полковник.
Стоматолог плюхнулся на стул.
— Весной у какого-то модного парня...