Бутылку распили у квасной бочки. Захмелевший Тимоха расхвастался:
— Микола Туркин целую пятерку дал.
Дежуривший среди пьяниц сотрудник уголовного розыска в штатском услышал этот разговор и тут же позвонил по телефону-автомату полковнику Жихареву.
Подкатила закрытая автомашина с надписью на борту «спецмедслужба», и Тимоху вместе с собутыльником доставили в медицинский вытрезвитель, где утром Тимоха дал показания о встрече в овраге с Николаем Туркиным.
Участковый Клюквин шел по высокому мосту и любовался серебристой с синеватым отливом гладью реки, на которой плавно покачивались отражения фонарей, похожие на причудливые искрящиеся звезды. Это занятие не мешало ему наблюдать за редкими прохожими, спешившими в такой холодный вечер поскорее добраться до уютного жилья.
Последний месяц при обходе обслуживаемой территории офицер милиции обязательно делал крюк и пару часов прогуливался по мосту. Он считал, что разыскиваемый Николай Туркин вполне может появиться в городе, а раз так, то моста ему никак не миновать.
Участковый поднял воротник пальто и, пристально поглядев вокруг, зашагал в отдел. Но только он спустился с моста на набережную, как его обогнал дружинник:
— Товарищ Клюквин! Меня за вами послали. Туркин объявился.
— Дома?
— Нет, только сейчас видели в бане, что на Заречной улице, где частные домовладения.
— Вот что, — Клюквин опустил воротник, — организуйте наблюдение, а я мигом обернусь.
До отдела участковый добрался на попутной машине.
— Туркина надо брать, в бане засел! — заторопил он дежурного.
Тот переключил рацию на передачу.
— Семнадцатый, я четвертый, следуйте в подразделение. Как поняли? Я четвертый. Прием.
— Семнадцатый четвертого понял, следовать в подразделение. Выполняем. Прием, — тут же послышалось в ответ.
В комнату дежурного вошел майор Рогов.
— Зачем понадобились патрульные? — спросил он.
— Туркин на Заречной, в бане на ночлег укрылся! — возбужденно начал объяснять Клюквин.
— Ясно. Со мной поедут Воронин и Снегирев, — распорядился майор.
— Начальнику отдела и в управление докладывать? — спросил дежурный.
— Пока не следует. Если что, оттуда передадим, — немного помедлив, ответил майор и вышел.
...Разрывая темноту ярким светом фар, два «газика» проскочили центр города и, спрямляя путь, запрыгали по ухабам дороги, только недавно проложенной строителями. На Заречной улице свет выключили, и автомашины «на ощупь» стали двигаться к краю оврага, где среди сосен, тускло освещенные луной, угадывались очертания приземистой бани.
— Стоп! — скомандовал Рогов.
Зашелестел кустарник, и откуда-то слева вышли дружинники.
— Как в гостинице разместился. Свечу или лампу зажег. Видите, окошко светится? — проговорил один из них.
— Всем оставаться на местах, — приказал майор. — Клюквин и Воронин — за мной!
Спустя несколько минут все трое собрались у огромной сосны.
— Добротно сработал баню хозяин, — размышлял Рогов. — Просто так не подступишься. Как ни прикидывай, без шума не обойтись. Впрочем, есть у меня одна идея... Юрий Юрьевич, зови Снегирева.
Когда подошли Воронин и Снегирев, Рогов стал объяснять всем свою идею. Слушая начальника, офицеры, приготовившиеся к штурму и схватке, недоуменно переглядывались.
— А вы, Клюквин, подтяните на всякий случай людей, расставьте их, как условились, и предупредите о наших действиях, — закончил майор.
Убедившись в том, что все участники группы заняли указанные места, майор зашагал вперед. Слева и справа от него пристроились Воронин и Снегирев. Операция началась.
...— Кажись, в нашей хавире домовой поселился, — прокричал Снегирев.
— Ты, Кирюха, лишний стакан хватил, оттого тебе все домовые да черти кажутся, — в тон ему ответил Воронин.
— Зенки протри, Саня! Не споткнись, а то баян угрохаешь, — захохотал Снегирев.
Воронин ухватился за планку и рванул дверь к себе.
— Говорю тебе, Кирюха, в нашей хавире домовой.
За бревенчатой стенкой зашуршала солома.
— И верно, кто-то кимарит, — согласился Снегирев и ударил ногой в дверь.
— Эй, ты, домовой, вылазь, потолкуем, — забарабанил в притолоку Воронин.
Дверь несколько раз дернулась и, проскрипев ржавыми петлями, распахнулась. Выставив перед собой пистолет, через порог перешагнул всклокоченный Туркин и сиплым голосом прорычал:
— Чего хай поднимаете, крохоборы! Перестреляю, как падло.
— Не крути пушкой, малахольный, — грозно прошептал стоявший справа от двери майор Рогов.