Туркин обернулся на голос. Этим воспользовался лейтенант Воронин. Он сделал молниеносный выпад вперед, сжал Туркину запястье и резко рванул его руку влево. Захрипев от боли, тот разжал кулак, и револьвер глухо стукнулся о деревянный пол.
— Тебе, Виктор Сергеевич, маститый драматург может позавидовать, — улыбнулся полковник Жихарев. — За считанные минуты спектакль сочинил, роли распределил и сразу без репетиции премьеру дал, — и, посерьезнев, добавил: — Двенадцать патронов. Мог бы дров наломать...
— Воронин брал, — пояснил майор.
— Этого молодца матушка-природа и силой за троих наградила, и смелостью не обошла, и смекалкой не обидела, — проговорил полковник и, помолчав, спросил: — Как думаешь, зачем Туркин выпросил у Гордо письмо Дымши, адресованное Остроуху, и берег?
— Скорее всего, когда-нибудь хотел предъявить счет Каблановичу, — в раздумье ответил майор.
— И предъявил бы! — подхватил полковник и, вытащив из папки письмо, принялся читать:
«Мирон! Тебе уже не раз было говорено, что библию портить не собираюсь. Ты же опять надоедаешь. Говоришь, книгу оставь себе, а оклад передай мне. Без него она что конь без сбруи. Последний раз ты выдумал новую выдумку. Требуешь алмазы и жемчуг с оклада. Ничего, Мирон, у тебя не выйдет. Доли твоей в той библии нет. Так что успокойся. Помнишь, при встрече все было говорено? Ты пугаешь меня властями. Так знай, и тебя это больно заденет. Больше отвечать на твои злобные письма не буду. Все. Изосим».
— Не попади оно к Каблановичу — и копался бы Изосим Дымша по-прежнему в своем саду, — складывая письмо, сказал полковник.
— И монастырская тайна так бы и осталась тайной, — добавил майор и захлопнул папку уголовно-розыскного дела.
Долг, честь, мужество
Генка ловко выхватил зубами сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой и уселся на скамейку напротив фонтана. Из трубок-тычинок бронзовых маков с шумом вырывались веселые струйки воды и, рассыпаясь веером, падали вниз тяжелыми изумрудными каплями. Генка до того увлекся этим зрелищем, что забыл, зачем он здесь сидит.
На самом деле он назначил на этой скамейке свидание с Лариской: хотел отметить вместе с ней свой день рождения.
Но Лариска так и не пришла. Она не сказала Генке, что идет «на дело». В это время она сидела в ресторане с одним приезжим с Кавказа. А дальше все шло по заранее намеченному плану. Выйдя из ресторана, Лариска уединилась со своим кавалером в парадном. Донжуан только было распростер объятья, как на него напали трое.
...Потерпевший Чаешвили сидел в комнате дежурного по отделению милиции и, потирая ушибленный затылок, возмущался:
— Понимаешь, начальник. Молодая, красивая, лет двадцать. Никогда не подумаешь, что она такая. Ай, старый дурак!.. Ни гроша теперь нет. Часы только купил. Сто шестьдесят платил! Где часы, где деньги, где документы?
На место преступления выехала группа сотрудников уголовного розыска. Служебно-розыскная собака уверенно взяла след, довела проводника до троллейбусной остановки, заметалась, села и заскулила. Так в оперативной сводке у дежурного по городу появилась запись о ночном происшествии, а в отделении милиции возбудили уголовное дело по поводу ограбления гражданина Чаешвили.
Не дождавшись Лариски, Генка зло выругался. Захотелось напиться, чтобы хоть водкой залить тоску. А отчего тоска, он и сам не знал: то ли от обиды на Лариску, то ли от ощущения жизненной пустоты, которое все чаще и чаще не давало ему покоя в последнее время.
Генка понимал, что рано или поздно он опять на чем-нибудь попадется. Снова допросы, потом суд... Понимал, а покончить с такой жизнью не мог. Но ведь был же он когда-то нормальным мальчишкой! Бегал за мороженым, собирал этикетки от спичечных коробок, после войны пошел в школу... Как же все случилось?
Рос Генка Маркин в обыкновенной рабочей семье. Мать и отец работали на заводе слесарями. Первым вниз покатился отец.
Как-то весной Георгий Прокофьевич Маркин встретил бывшего сослуживца по армии — Овеченского. Вместе участвовали в войне с белофиннами. Правда, Георгий Прокофьевич всю зиму провел за рычагами боевого танка, а Аким Акимович Овеченский «ковал победу» на бригадном продовольственном складе. Овеченский этой встрече неслыханно обрадовался. Он работал заведующим совхозным магазином, и дела у него сложились так, что если он срочно не уволится, подыскав для магазина нового заведующего, то ему придется беседовать со следователем. Он предлагал директору совхоза на свое место уже несколько кандидатур, но тот, побеседовав, отказывал. Теперь Овеченский строил планы, как уговорить Маркина. Знал: фронтовика директор возьмет обязательно.