Между тем преследуемая пара миновала сквер и медленно шла к арке многоэтажного дома. Гундосый рванулся вперед и уже занес огромный кулак, собираясь ударить незнакомца. Хмырь весь напрягся — приготовился к прыжку, а Генка следил за женщиной. Но тут из глубины двора послышались голоса. Преступники вмиг преобразились и, круто повернув, зашагали к скверу. Генка вытирал рукавом обильно струившийся с лица пот. Хмырь матерился напропалую, а Гундосый, оглядываясь назад, скрежетал зубами:
— Сорвалось!
...После неудачного «дела» Генка сник. Он рано ложился спать, но заснуть не мог, часто вскакивал с раскладушки, что-то писал в толстой тетради, зачеркивал и беспрестанно курил. К утру в пепельнице скапливалась целая гора окурков. Утром Генка спешил на завод, но и там не находил успокоения, гнал время вперед. А когда приходил домой, снова с нетерпением ждал утра, чтобы отправиться на работу, побыть среди людей.
В четверг он, как обычно, вышел из проходной в пять часов вечера и стал ждать автобуса на остановке. Здесь и разыскал его Хмырь. Поздоровавшись, закурили.
— Пройдем остановочку, — предложил Хмырь.
Генка молча пошел за ним.
— Я вижу, ты того, скис, — Хмырь заглянул Генке в лицо. — Ничего, сегодня подогреешься. В двенадцать. Только в темном приходи.
— Буду, — безразличным тоном ответил Генка.
Уже не в первый раз Овеченский думал, как лучше подойти к сожительнице, чтобы сделать из нее свою помощницу. Попросить сбыть драгоценности? Марина очень жадна, под любым предлогом она оставит часть себе, а это было бы слишком дорогим подарком. Наконец Овеченский решил испытать ее на своих обычных, самых простых делах. Как-то, возвращаясь на дачу, он прихватил с собой несколько пар модных эластичных носков. Привез и положил рядом с коробкой трюфелей. Заслышав его шаги, Марина, беседовавшая на веранде с хозяйкой, вбежала в комнату. Схватила конфеты и тут же заметила носки. За ужином она сказала Овеченскому:
— Какие все-таки мужчины счастливые!
— В чем же наше счастье? — поинтересовался Аким Акимович.
— Ну как же. Такую прелесть делают для вас, — она указала на носки, — а вот для женщин еще ничего подобного не придумали.
Овеченский рассмеялся:
— Вот ты чему завидуешь! Между прочим, на них очень большой спрос. Отбоя нет от желающих. Тут одна знакомая приехала, прохода не дает. Сделай ей несколько десятков пар, и все тут. И отказать нельзя. С другой стороны, самому передавать ей эти носки и брать деньги мне неудобно. А дарить их ей я не собираюсь. Прямо не знаю, как поступить, — говорил Овеченский, а сам пристально смотрел на Марину и мысленно подталкивал ее: «Ну скажи, что ты все сделаешь...»
— Что тут особенного? — залепетала Марина, — делают же люди по знакомству.
— Я понимаю, Мариночка, но самому мне просто неудобно!
— Хорошо, я передам! А что мне за это будет?
— Мариночка! Разве я тебя когда-нибудь обижал?
Марина вскочила со стула, кошкой прыгнула к Овеченскому на колени и лицом уткнулась ему в грудь.
На другой день за полчаса до открытия магазина Овеченский вызвал к себе кассиршу и вручил ей девятьсот рублей:
— Пробьешь по трешнику. В общем, ты знаешь. А это тебе, Танечка, — Овеченский положил на стол десять рублей, подумал и добавил еще пятерку.
— Спасибо! — девушка молниеносно спрятала деньги в карман и чмокнула заведующего секцией в щеку.
Через два часа Аким Акимович остановил «Москвич» в переулке, еще раз напомнил Марине, как найти приезжую, и передал ей темно-коричневый чемодан. Марина вернулась очень быстро. Уселась рядом с любовником, положила ему на колени конверт и, повернув к себе зеркало, подкрасила губы. Овеченский тем временем пересчитывал деньги. «Пятьсот восемьдесят пять рублей чистой прибыли», — прикинул он в уме и взглянул на Марину.
— Говорят, обещанного три года ждут, а у нас и трех дней не прошло — пожалуйста! Чего ты хочешь?
— Спасибо, милый, — Марина погладила любовника по щеке. — Я хочу белые туфли.
Туфли купили в Доме обуви на Ленинском проспекте. Потом Марина попросила Овеченского отвезти ее домой.
— Надо хоть на часок показаться, а то я с тех пор, как уволилась, не видела своих. Наверное, беспокоятся.
Договорились, что Аким Акимович будет ждать ее у кинотеатра.
Настасья не на шутку испугалась. То, бывало, все звонили, приходили, а теперь как в воду канули. Несколько раз она раскидывала карты, и все время выпадало свидание с королем в казенном доме. «Неужели все сразу влипли?» — с замиранием в сердце думала она и с опаской поглядывала на дверь. Ей уже чудились четкие, размеренные шаги на лестнице и грозный стук в дверь. И так изо дня в день.