Во вторник Настасья отправилась к своей знакомой, к которой не раз захаживала по «галантерейно-трикотажным» поручениям Овеченского. Всю дорогу она ругала себя на чем свет стоит: «И надо же дуре так опростоволоситься. За три года ни фамилии, ни адреса, ни места работы Акима не смогла узнать. Хотела номер автомобиля записать, да поленилась. Случись что, и потянут одну к ответу».
Обратно Настасья не шла, а летела. От злости. Причиной явился разговор с перекупщицей. «Не нужна стала, — кипела, как чайник на плите, Настасья, — другую приручил. Уже она на побегушках». И женщина представила себе красивое лицо соперницы. Нет, она не ревновала Овеченского, она боялась потерять источник своих доходов. Теперь она всем своим существом чувствовала, что у нее нашлась преемница, коварная, хищная, не то что она, Настасья, которая за десятку шла на все. С тех пор Настасья затаила злобу на Овеченского и на ту, которую хотя и не видела, но присутствие которой чувствовала на каждом шагу.
Город спал. Уже давно прогромыхали по рельсам последние трамваи, укрылись в парках троллейбусы и автобусы, и только таксомоторы, поблескивая зелеными огоньками, царствовали на уснувших магистралях.
Но не все спят по ночам. Есть немало предприятий и учреждений, где жизнь не замирает ни на минуту. Выключи какую-нибудь цепь этого хорошо отлаженного механизма — и москвичи сразу же почувствуют нарушение обычного ритма. Потому и светятся всю ночь окна хлебозаводов, пищевых комбинатов, больниц, котельных. Светятся окна и в двухэтажном здании управления московской милиции, где во дворе за массивными воротами, как спринтеры на старте, застыли оперативные машины. Чуть что — и они сорвутся с места. Но пока везде тихо. А в светлом, просторном кабинете дежурного по управлению кипит обычная работа. Здесь стоят два огромных стола, на которых под листами плексигласа расположены крупномасштабные планы Москвы, и несколько маленьких столиков с телефонами и компактными коммутаторами.
В дежурной части то и дело звонят телефоны, яркими светлячками вспыхивают миниатюрные лампочки на панелях коммутаторов. Сюда, в штаб управления московской милиции, стекается самая разная информация со всех концов Москвы. Сюда звонит каждый, кому потребовалась помощь милиции. Напряженны сутки в дежурной части. Дежурный по городу организует и направляет службу автомотопатрулей, постоянно держит с ними радиосвязь через своих помощников, следит за четкой работой всех подразделений милиции.
Здесь, в помещении дежурного, круглосуточно находятся сотрудники МУРа, эксперты, следователи, проводники служебно-розыскных собак, шоферы. Работники милиции не спят ради спокойствия москвичей.
Трое, крадучись, переходили от здания к зданию, останавливались, прислушивались и шли дальше.
— Где-то здесь, — прошептал Гундосый.
Хмырь махнул Генке рукой. Вдвоем они схватили лестницу и приставили ее к стене рядом с балконом. Хмырь поглубже натянул кепку, переложил пистолет из кармана за пазуху и по-кошачьи стал карабкаться вверх. За ним — Гундосый. Оба перелезли через перила балкона. Хмырь посмотрел вниз и, убедившись в том, что Генка стоит на месте, слегка надавил на дверь. Она открылась.
А тем временем Генка подхватил лестницу, спрятал ее и укрылся в кустарнике возле парадного.
Хмырь с Гундосым остановились посередине комнаты, подождали, пока глаза привыкнут к темноте, и двинулись дальше. Гундосый чуть уклонился в сторону и обо что-то ударился. Послышался испуганный мужской голос, вспыхнул ночник. Увидев двоих, мужчина закричал:
— Помоги-...
Гундосый коршуном налетел на него. В воздухе замелькал огромный кулак.
Проснулась и женщина. Она вскочила с постели и, стыдливо прикрыв рукой грудь, что-то шептала.
Хмырь приставил палец к губам:
— Ни звука!
Женщина повиновалась.
...Трое в темных плащах как ни в чем не бывало вышли на улицу и растаяли в предрассветной мгле.
Для работников управления милиции, дежуривших ночью, наступили самые тяжелые часы. Иссякли все остроты, шутки, отставлены в сторону шахматы, отложены книги, в пачках осталось по несколько сигарет. Предательски одолевает дремота. И вдруг, как гром среди ясного неба, раздается голос дежурного по городу:
— Оперативная группа, на выезд!
Эта магическая фраза мигом разогнала дремоту. Будто солдаты по команде, оперативники, эксперт, следователь и проводник служебно-розыскной собаки заняли свои места. Через несколько минут служебная машина мчалась к месту преступления.