Капитан Качалов вышел из машины и направился к подъезду. Навстречу ему шагнул офицер милиции с погонами лейтенанта на плаще.
— Участковый инспектор Белоконь, товарищ начальник!
— Качалов, — Сергей Владимирович протянул руку. — Что тут у вас?
— Мы подъехали двадцать минут назад. О происшествии узнали от дежурного по городу. Он, видимо, и в «скорую» звонил. При нас увезли пострадавшего. Номер вызова я записал. В квартире наши сотрудники с понятыми.
— Какие-нибудь меры по розыску преступников вы приняли? — спросил Качалов.
— Конечно. Как только установили, что преступников было двое, и уточнили их приметы, сразу же передали сведения своим патрулям и доложили дежурному по городу.
— Хорошо, — Сергей Владимирович толкнул дверь. — Но вот окурков вы набросали, товарищ лейтенант. Разбери теперь, какие тут чьи.
— Все мои, товарищ начальник. Четыре папиросы выкурил, — бойко ответил участковый и отнес окурки в мусорное ведро.
...В большой комнате ярко горела люстра. Свет электролампочек преломлялся в хрустальных подвесках, отчего потолок казался украшенным затейливой мозаикой. Качалов опытным взглядом окинул убранство комнаты: «Знали, куда идти. Без наводчика вряд ли обошлось».
Заслышав голоса, из спальни вышли сотрудники местного отделения милиции и позвали Качалова на кухню. Остальные члены группы занялись каждый своим делом. Проводник служебно-розыскной собаки погладил крупную овчарку, ослабил повод и скомандовал: «Боец, след!»
Собака метнулась к балкону, потом зарычала и потянула проводника к выходу. На улице Боец сначала взял след хорошо, но вскоре потерял: слишком много народу побывало здесь.
Следователь, устроившись за журнальным столиком, опрашивал жену пострадавшего, занося ее показания в протокол. Его интересовало буквально все: и почему открыта дверца серванта, и почему здесь недостает двенадцатой рюмки, и давно ли пользовались сервизом. Женщина отвечала на многочисленные вопросы односложно и постоянно прижимала к вискам длинные тонкие пальцы.
Эксперт научно-технического отдела, осматривая квартиру, шел как бы по пятам следователя. По мере того как тот заносил в протокол положение предметов, эксперт брал каждую вещь и пристально рассматривал ее. Капитан Качалов периодически спрашивал следователя, на чем тот остановился, и диктовал ему для записи свои наблюдения и «находки».
Если бы протокол осмотра места происшествия, составленный сотрудниками милиции, прочел любой посторонний человек, то он смог бы самым подробным образом представить себе эту квартиру, хотя и ни разу не был в ней. Настолько скрупулезно все указывается в протоколе. Этот документ равноценен хорошей фотографии.
Осмотр закончился, и сотрудники милиции уехали. Остался лишь капитан Качалов. Он сел напротив жены пострадавшего.
— Я понимаю ваше состояние, Зинаида Яковлевна, но все же попрошу вас уделить внимание и мне. Полагаю, вам не надо объяснять, что это в интересах дела.
Женщина кивнула.
— Как вы думаете, каким путем преступники проникли в квартиру?
Зинаида Яковлевна сжала ладонями голову и устало вздохнула.
— У нас один вход — дверь. Балкон все время закрыт. Летом мы его открываем, но только днем.
— А теперь расскажите, пожалуйста, как все это произошло. Постарайтесь вспомнить каждую мелочь.
Женщина вытерла слезы кружевным платком.
— В половине второго я встала с постели. Сходила на кухню, попила и опять легла. Уже засыпала, когда сквозь дремоту услышала, будто кто-то вскрикнул. Я вскочила и при свете ночника увидела широкоплечего невысокого человека со страшными узкими глазами. Он приказал мне лечь и молчать. Рядом с ним, но спиной ко мне, стоял второй. Я упала в постель и накрылась с головой одеялом. Сколько времени прошло, не помню, но вдруг почувствовала, что они ушли, — Зинаида Яковлевна всхлипнула и опять поднесла платок к глазам.
Качалов налил из сифона в стакан воды и протянул ей.
— Благодарю! — она сделала несколько глотков и поставила стакан на хрустальное блюдо.
— А где же в это время был ваш муж? — спросил капитан.
— Да-да, сейчас расскажу. Аркадий Самуилович куда-то исчез. Я обошла всю квартиру, но не нашла его. Подумала, что те увели его с собой. И только потом, когда вернулась в спальню, наткнулась на свернутый ковер.
— Значит, они его завернули в ковер?
— Да.
— И что же вы сделали?
— Я, как только увидела окровавленную голову Аркадия Самуиловича, — женщина зарыдала, — подбежала к телефону, хотела позвонить в милицию. Но аппарат не работал. Тогда я, как была в халате, так и выбежала на улицу. В ближайшем автомате оказалась отрезана трубка, и мне пришлось бежать в конец улицы. И только оттуда я дозвонилась. А когда бежала обратно, то постучалась к соседям.