— Во что были одеты преступники?
— Минуточку, — женщина поднесла к губам стакан. — Оба, кажется, в светлом.
— Плащи, пальто?
— Кажется... плащи.
— Видели вы у них какое-нибудь оружие: ножи, пистолеты?
— Нет.
Качалов встал.
— Еще раз прошу прощения, Зинаида Яковлевна, но мы вас пригласим в управление.
— Я понимаю. Если надо, я готова.
— А теперь разрешите мне пройти на балкон.
— Конечно, — женщина отодвинула тюлевую занавеску.
Прежде чем открыть дверь балкона, Сергей Владимирович долго и внимательно осматривал ручки запоров, оконные рамы, стекла, подоконники. Он знал, что эксперт уже исследовал здесь каждый миллиметр, но решил и сам посмотреть. Потом, выйдя на балкон, Сергей Владимирович попросил хозяйку квартиры закрыть дверь на все запоры. Поставив себя на место преступников, он задался целью проникнуть в комнату. Капитан с помощью ножа пытался повернуть защелку, влезал на подоконник и пытался открыть запоры оттуда. Все напрасно. Со средним еще можно было кое-как справиться, но с другими — нет: они закрывались очень туго.
Сергей Владимирович еще раз осмотрел отпечатки обуви, оставленные кем-то на цементном полу балкона (они были зафиксированы экспертом), простился с Зинаидой Яковлевной, вышел во двор и направился к стоявшим неподалеку сотрудникам местного отделения милиции.
— Вот техник-смотритель уверяет, что пропала лестница, — сказал один из них, указывая на пожилого человека.
— А где она была? — спросил Качалов.
— В подвале. Пойдемте покажу, — и инспектор уголовного розыска повел Качалова за угол дома.
— Вы хорошо искали?
— Лестница не иголка, Сергей Владимирович. Все обшарили.
— Знаете что, — обратился к Качалову техник-смотритель, — я думаю, здесь без своих не обошлось.
— Что вы имеете в виду?
— Лестницу, конечно. Ведь ею пользовались только двое — я и дворник. Вчера я исправлял повреждение канализационной трубы — замазывал шов гудроном — и брал лестницу, а потом на место поставил.
— Каким образом? — заинтересовался Качалов.
— Просунул в окно подвала и прислонил к стенке, — техник-смотритель нагнулся и показал, как он это сделал.
Сергей Владимирович заглянул в окно.
— А были случаи, когда лестницу брали без вашего разрешения?
— Как только дом заселили, дети приспособили ее для игр — беды не оберешься. Вот тогда мы с дворником стали убирать ее в подвал.
— Какой длины лестница?
— Она едва достает до второго этажа. Помню, у одного жильца из двадцатой квартиры захлопнулась дверь и он пытался по лестнице добраться до окна. Так он с трудом до него дотянулся, а это мужчина высокий.
Сергей Владимирович поблагодарил техника-смотрителя и, пожимая ему руку, сказал:
— К вам будет просьба — найти лестницу. Запишите номер моего телефона.
Вместе с инспекторами Качалов пошел к машине, обсуждая происшествие.
— Я считаю, что преступники воспользовались балконом, — сказал один инспектор.
— И лестницей? — добавил Качалов.
— Да.
— А чем, по-вашему, это можно доказать?
— Вы видели замки на двери квартиры, Сергей Владимирович?
— Да, целых три.
— Так вот, — продолжал инспектор. — Никакими отмычками и даже ключами, похожими на хозяйские, их открыть нельзя.
— На балконной двери тоже три запора, — как бы опровергая выводы коллеги, вставил Качалов.
— Вы забываете форточку, — не сдавался инспектор.
— Ну, хорошо. А если в квартире находятся сильные мужчины, которые хватают воров и выбрасывают со второго этажа? — не сдавался Качалов.
В разговор вмешался другой инспектор:
— Вы, милейший сыщик, сбрасываете со счетов наводчика. Я понимаю, вы сверяете наше мнение со своим. Скрываете что-то...
Все трое рассмеялись.
— В любом случае, — сказал Качалов, — сейчас вы должны проверить всех подозрительных, поговорить с жителями дома — не отыщутся ли очевидцы. Главное — не терять времени.
Из отделения милиции Сергей Владимирович позвонил полковнику Батурину, охарактеризовал обстановку и сказал, что хочет съездить к пострадавшему. Начальник отдела согласился с его решением.
...Аркадий Самуилович пришел в сознание во втором часу дня. После операции кружилась голова, тело было свинцовым, очень хотелось пить. Он позвал медсестру. Та голоса не слышала, но догадалась по губам, что он ее зовет, и подошла. Раненый сделал большой глоток и тяжело задышал. Перед ним поплыли зеленые круги, стены палаты закачались. Аркадий Самуилович закрыл глаза. И вдруг перед ним возникло жирное смеющееся лицо. Раненый вторично переживал ужас той ночи. Он даже беззвучно вскрикнул: «Помогите!»