Дугал сделал большой глоток хереса. Кислятина, но отличное средство прояснить голову. Он повернулся к Софии и улыбнулся:
— Скоротаем время за картами? Окажите любезность. Уверен, мы оба получим большое удовольствие.
Глава 11
Остерегайтесь мужчин, скорых на подарки. Золото и драгоценности — всего лишь приманка в любовной охоте.
Глаза Софии загорелись, хотя она и пыталась скрыть лицо за стаканом хереса. Сделав глоток, она произнесла деланно безразличным тоном:
— Конечно. Отличный способ провести вечер.
Дугал извлек карты из стоящей на столе коробочки слоновой кости.
— Что будем ставить?
Она игриво улыбнулась:
— Мамины драгоценности все еще у вас.
— Тогда я выложу их на стол.
Она не скрывала радости:
— Отлично! Тогда… следующий вопрос. Что вы потребуете от меня?
Ее голос слегка дрогнул. Отлично. Пусть думает, что она волнуется.
Дугал дерзко осмотрел свою соперницу с ног до головы. Вот в чем слабое место ее плана, и тут она в невыигрышном положении до того момента, пока не отыграет все. Момента, который так и не наступит. Но она об этом не подозревает. А он знает, и в этом его сила.
— Сначала я обдумаю собственную ставку. Давайте сядем. — Дугал указал на стол.
— Конечно. — София перенесла графин и стаканы на карточный стол и села, шурша шелковым платьем. Ее глаза ярко блестели, и даже густые ресницы не могли притушить этот лихорадочный блеск.
Дугал тоже сел, представляя себе, как слизывает херес с ее губ. Что ж, недолго осталось.
— Не угодно ли вам сдавать?
София кивнула и быстро взяла колоду. Отблески свечных огоньков играли на розовых щеках, наполняя кожу ровным теплом. Жаль, он не может дотронуться до нее прямо сейчас.
София ловко перетасовала потрепанные карты и бросила их на стол.
— Какова же ваша ставка?
Она изумленно ахнула, когда Дугал вдруг схватил ее руку и повернул ладонью вверх. У нее была рука настоящей аристократки, прекрасной формы, с длинными тонкими пальцами. Но кожа немного огрубела, особенно на ладонях. София сжала ладонь в кулак.
— Мне самой назвать ставку? — холодно осведомилась она.
Большим пальцем он погладил ее запястье, где кожа была нежной и гладкой, какой ей и положено было быть. Грустно, что ей собственными руками приходится выполнять домашнюю работу. А кто здесь готовит и стирает? Если он правильно понял, Энгус и Мэри явились из дома сквайра только на время, пока Софии не удастся лишить его, Дугала, честно нажитого имущества. А затем… Неужели она вернется к привычному кругу обязанностей?
Какая жалость! Дугал выпустил руку девушки.
— Я знаю, что поставлю на кон.
Она поспешно отняла руку, ее щеки подозрительно порозовели.
— Боюсь даже предполагать, Маклейн.
Он вытащил из кармана мешочек с бриллиантами и купчую на дом. София впилась взглядом в заветный лист бумаги.
— Вы принесли купчую!
— Не хотел оставлять без присмотра.
Ее щеки вспыхнули.
— Никто не стал бы ее красть, если вы этого боялись!
— Ничего я не боялся. Просто у меня такая привычка. — Дугал погладил документ. — Что бы поставить для начала?
— Дом, — прошептала она.
— Думаю, что…
Его рука беззаботно порхала над документом, потом ухватила мешочек с бриллиантами.
София не скрывала разочарования. Дугал усмехнулся:
— Начнем с этого? Вероятно, следует поставить серьги.
Она возмутилась:
— Я хочу весь гарнитур. Сразу.
— Не так быстро, моя милая.
Дугал вытащил серьги из мешочка и бросил их на середину стола. Сверкающие капли покатились по гладкой поверхности и остановились перед Софией.
— Так что же? — спросил Дугал. — Что поставите вы против серег?
София задумалась. Помолчав долгую минуту, сказала:
— Ставлю шпильки из моей прически. Все до последней.
Дугал вспомнил, как ее волосы сверкающей волной упали до самой талии, лаская ее грудь, и тяжело вздохнул:
— Согласен. Ваши шпильки. Но в следующий раз вы не отделаетесь так легко.
Она улыбнулась:
— Посмотрим, кто выиграет эту партию, хорошо?
Они разыграли первую партию, едва обменявшись парой слов. Дугал следил за каждым ее движением. София выиграла и немедленно вытащила из ушей скромные жемчужные сережки, взамен надев бриллиантовые. Он не знал, досадовать ему или смеяться. Бриллианты были прекрасны, но глаза девушки горели ярче любых бриллиантов. Во что бы то ни стало он увидит ее совершенно обнаженной, в сиянии бриллиантового гарнитура.
Преисполнившись решимости выиграть вторую партию, он бросил на стол браслет. София снова поставила шпильки, и Дугал нехотя согласился. Уж очень хороши у нее волосы.
Как он и ожидал, вторую партию София проиграла. Вряд ли она могла надеяться, что Дугал поставит на кон Макфарлин-Хаус, поддавшись иллюзии легкой победы или испугавшись решительного проигрыша. Нет, София для этого слишком умна. Впрочем, ему тоже ума не занимать.
Ему довелось выдержать немало карточных баталий, и он знал, как пойдет дело. Сегодня изобретательная София позволит ему выиграть почти все партии. Он преисполнится уверенности в своих силах, решив, что она — игрок совсем неумелый. Надо устроить ей встряску. Сбить спесь.
Когда она, проиграв партию, начала распускать прическу, кидая на стол шпильки одну за другой, Дугал предложил:
— Пожалуй, стоит сделать следующую ставку более пикантной.
София посмотрела на него с подозрением:
— Как это?
— Я поставлю ожерелье вашей матушки против… вашей одежды.
Она замерла, прижав ладони к вискам и удивленно глядя на него.
— Моей одежды?
— Именно. Ваше платье против ожерелья. — Он уже представлял, как она стоит перед ним в одной лишь тонкой сорочке и чулках, и его тело изнывало от возбуждения. София опустила руки, на губах появилась игривая улыбка.
— Думаю, мое платье вам будет мало.
Он невольно рассмеялся:
— Да уж, вот было бы зрелище! Но во избежание недоразумения уточню: если я выиграю следующую партию, вы разденетесь для меня.
Мысли и чувства Софии пришли в смятение. Под платьем у нее сорочка и чулки. Значит, совсем голой она не будет.
Будет очень полезно проиграть — а она решительно настроилась проиграть следующую партию, — чтобы как следует раздразнить Дугала. Пусть помучается, мечтая о том, что могло бы произойти. Пусть пылает страстью, пока окончательно не потеряет голову!
Впрочем, она сама, казалось, вот-вот сойдет с ума. Черт, надо было съесть что-нибудь, прежде чем пить херес! Она поймала устремленный на нее взгляд Маклейна, и ее щеки вспыхнули. Что за наглость — так смотреть! — Так что же? — спросил он.
София быстро перетасовала колоду, как опытный картежник. Ее пальцы так и порхали. Она пыталась успокоиться…
Ей следует быть осторожной. Она, кажется, уже слишком увлеклась. Но как весело! Какой свежий воздух! Карты кажутся сделанными из шелка. По комнате витает аромат хереса, обволакивая их душистым облаком. А самое удивительное — пристальный взгляд сидящего напротив мужчины. Он красив — мужественная линия подбородка, светло-русые волосы падают на лоб, загадочные зеленые глаза словно подернуты дымкой… Наконец она положила колоду на стол.
— Принимается. Ожерелье — или я снимаю платье.
Его глаза загорелись.
— Сдавайте.
Они играли сосредоточенно, молча — лишь карты шлепали по столу. У Софии остался последний ход. Она сидела, не решаясь выбрать карту, всей кожей ощущая на себе огненный взгляд Дугала.