Его запястья и шею украшали кружева, каким-то образом усиливая ощущение исходящей от него мужской привлекательности. Маклейн двигался с грацией хищного зверя — ни одному щеголю с ним не сравниться. Смотрел властно и уверенно — ни у кого не видела она такого взгляда. В этих горящих глазах она читала обещание.
Разумеется, такого она не ожидала. Но она вполне способна с ним справиться. София сняла руку с его локтя и вошла в библиотеку.
— Вот мы и пришли.
Девушка обвела взглядом почти пустую комнату, с удовольствием отметив про себя — как здесь сыро и холодно!
Они с Энгусом измазали деревянные панели стен воском и сажей. Сняли уютные драпировки. Вместо них повесили рваные портьеры с торчащими во все стороны нитками. Прекрасная мебель перекочевала на чердак, взамен появились колченогие стулья и какие-то разрозненные предметы, которых все равно не хватало, чтобы заполнить огромное пустое пространство комнаты.
Книги она прятать не стала — еще, чего доброго, отсыреют и покроются плесенью. Она решила их переставить. На нижних полках, на уровне глаз, теперь красовались старые, рваные книги, которые вряд ли кто захотел бы прочесть. Более ценные, переплетенные в кожу тома переехали на верхние полки. Чтобы их увидеть, нужно карабкаться по лесенке. То есть можно было бы увидеть, не отправь она лесенку на чердак.
София взглянула на гостя. Интересно, о чем он думает, глядя на скудную меблировку библиотеки? Маклейн медленно обвел глазами комнату. Лицо его оставалось бесстрастным. Очевидно, бедняга хотел казаться вежливым.
— Не представляю, почему Рыжий все еще цепляется за этот старый дом. Наверное, из-за воспоминаний. Маме всегда хотелось превратить его в настоящий семейный очаг, но она заболела и… Как видите, нужны нечеловеческие усилия, чтобы привести дом в порядок.
— Остальные комнаты выглядят так же?
— Некоторые даже хуже. — Она взяла два стакана и сняла стеклянную пробку с графина. — Полагаю, дом вас разочаровал.
— Да, это не то, чего я ожидал. Во время игры ваш отец описывал дом совсем иначе. Он уверял, что дом в безупречном состоянии.
— Не может быть!
— И тем не менее.
— Мне так жаль, он ввел вас в заблуждение. Рыжий может быть несколько… одержим, стоит ему взять карты в руки.
— Да, после мне рассказали, что он один из отъявленнейших картежников Шотландии. Знай я это раньше, не стал бы с ним играть.
— Но вы же выиграли, — напомнила она, наливая в каждый стакан щедрую порцию хереса.
— Это судьба. Я тут ни при чем.
— С тех пор как умерла мама, он всерьез не играл. Он уже не тот картежник, каким был раньше.
А вот она теперь была в отличной форме! К собственному изумлению, ей ужасно понравилось часами упражняться в игре. Игра притягивала. Прикосновение пальцев к прохладным шуршащим картам… Мерцающий огонек свечи… И дерзкий вызов — угадать по лицу соперника, что за карты в его руке.
Маклейн словно читал ее мысли. Сложив руки на груди, он наблюдал за ней со слабой улыбкой.
— А вы, мисс Макфарлин? Вы играете?
— Иногда. — Она поднесла ему стакан хереса и улыбнулась. — А иногда нет.
— Выигрываете? — Тонкий стакан оказался в его могучей руке.
— Чаще выигрываю, чем проигрываю.
— Ну, это немало.
— Я довольно хорошо играю. — Она вернулась к буфету взять свой стакан.
— Принимая во внимание, что ваш отец профессиональный игрок…
— Прощу прощения, но Рыжий предпочитает называть себя властелином удачи.
— В этом я не сомневаюсь. — Он поболтал херес в стакане. — Простите, что говорю это, мисс Макфарлин, но вы не похожи на отца.
— Я пошла в мать.
— Должно быть, она была красавицей.
— Да. Вот уже больше десяти лет, как она умерла.
— Сожалею. И шотландского акцента у вас тоже нет. А у вашего отца иногда прорывается, и довольно заметно.
— У вас тоже небольшой акцент.
— Мы с братьями и сестрой выросли здесь.
— Понимаю. А вот у меня нет ни братьев, ни сестер.
— С этим вас можно лишь поздравить.
София улыбнулась и провела пальчиком по ободку стакана, отметив, как внимательно гость проследил ее игривый жест.
— Лорд Маклейн, вас, кажется, больше интересует история моей жизни, чем дом.
— Вы тоже задаете вопросы.
Действительно. Как говорил Рыжий, умный игрок постарается выведать слабости соперника.
— Ив самом деле. Спрашивайте, что вам угодно. У меня нет секретов.
— У всех есть секреты. — Он ответил ей сдержанной улыбкой и направился к камину, где были расставлены убогие стулья. — Мисс Макфарлин, вы до сих пор не объяснили, почему у вас нет акцента. — Он встал лицом к ней. — У вас выговор не хуже, чем у лондонских мисс. Тем не менее, вы живете здесь, в самом сердце Шотландии.
— Мама была англичанкой, неплохо образованной. Она позаботилась и о моем образовании.
— Матери всегда пекутся о таких вещах, не так ли?
Он сделал глоток и поморщился. София тоже пригубила херес.
— Ужасно, я знаю. Но в погребе ничего не осталось. Только пара бутылок дешевого портвейна.
Маклейн поставил стакан на ближайший столик, который медленно накренился, угрожая вот-вот перевернуться, но все-таки сохранил равновесие. Зато поехал вниз стакан. Он медленно двигался по столешнице и застыл на самом краю.
Странно, но Маклейну стало смешно.
— Я боялся, что придется попросить у вас еще один стакан.
У Софии перехватило дыхание. Теплый огонек в его зеленых глазах завораживал. У него очень красиво очерченный рот, и улыбка выходила ужасно притягательная — так и хотелось броситься к нему. Она вдруг поймала себя на том, что действительно тянется к нему — даже наклонилась вперед! Девушка поспешно отпрянула, взметнув вихрем юбки. Подошла к крошечному шератоновскому стульчику, изрядно обшарпанному, что стоял возле камина.
— Прошу вас, присядьте. Осмелюсь предположить, вы устали с дороги.
— Немного. — Он подошел к стулу с выцветшей красной обивкой, на который указала София, и сел. Послышался громкий треск. Сломалась деревянная ножка — как и задумали они с Энгусом, когда ее подпиливали.
Обычный человек шлепнулся бы на пол, но Маклейн успел рвануть вперед и удержаться на ногах. Потом внимательно осмотрел рухнувший стул. София тоже вскочила:
— Вот ужас!
Она с негодованием уставилась на стул. Наилучшее средство поставить мужчину на место — это слегка посмеяться над ним. Жаль, что Маклейн не упал, а она-то надеялась…
Маклейн наклонился и взял в руки сломанную ножку. Лицо его было непроницаемо.
— Действительно ужасно.
Улыбка застыла на ее губах. Неужели он что-то подозревает? Обнаружил подпил?
Поджав губы, Маклейн взвешивал в руке ножку стула. София деликатно сказала:
— Я позову дворецкого, чтобы он убрал все это.
Он пристально взглянул Софии в глаза. Не выпуская ножки стула из рук, двинулся прямо на нее. Девушка облизнула пересохшие вдруг губы. Она ведь совсем не знает этого человека. Что он собирается делать?
Она вцепилась в подлокотники стула. Может, побежать за подмогой? Нет, разумеется, не стоит. О Маклейне ей рассказывали разное, но насильником его никто не называл. Конечно, все, что она о нем знает, просто слухи, но…
Он остановился прямо перед ней, по-прежнему не сводя взгляда с ее лица. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Непохоже было, чтобы он разозлился. Скорее, догадался. Понял в точности, что она сделала и зачем.
Ей снова стало страшно. Не может быть. Откуда бы ему знать, что…
Маклейн склонился над ней. Сердце Софии подскочило, а кожу словно обожгло, когда он задел рукой ее плечо… и бросил злополучную ножку в холодный камин.
София закрыла глаза, вдыхая аромат его одеколона. Тонкий мужской запах, от которого по спине пошли мурашки. Ей потребовалось немало времени, чтобы овладеть собой и осмелиться взглянуть на гостя.
Маклейн мрачно улыбнулся:
— Не пропадать же хорошей древесине!
София грустно взглянула на сломанный стул. Ее с Энгусом труд как раз пропал даром.