— Вопрос достаточно серьёзен — нет, достаточно важен, чтобы рассмотреть его в обстановке, когда ни что иное не будет отвлекать Конгресс от подобной процедуры, — произнёс Райан. А ведь и впрямь неплохо, подумал он.
— Я ещё сделаю из тебя политического деятеля, Джек, — заметил Дарлинг с лёгкой улыбкой.
— Вы не будете говорить о самом деле ничего конкретного, — сказал ван Дамм, и его совет президенту прозвучал в форме приказа.
— Знаю, знаю. Итак, я не буду затрагивать обстоятельств, возникших в результате расследования, потому что не могу позволить себе оказывать влияние на ход дела или выступать в защиту Келти, только упомяну, что любой гражданин считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет полностью доказана; в основании американской демократии… и тому подобное. Давай, Тиш, берись за работу. Я выступлю с этим заявлением на борту самолёта ещё до посадки, и затем, может быть, мы сможем заняться наконец тем, чем нам следует заниматься. Что-нибудь ещё? — спросил Дарлинг.
— Государственный секретарь Хансон сообщил, что все подготовлено. Нас не ожидают никакие сюрпризы, — ответил Райан, приступая наконец к собственным вопросам. — Министр обороны Фидлер составил договор о военной поддержке, и его можно парафировать. Так что в Москве у нас всё будет обстоять гладко и без неожиданностей.
— Весьма утешительно, — сухо заметил президент. — Ну хорошо, дайте мне теперь возможность умыться и переодеться. — Вне зависимости от того, путешествуешь ли ты на президентском «ВВС-1» или нет, подобная близость столь большого количества людей никак не содействует комфорту и удобствам. Президент США редко позволяет себе роскошь уединения даже при самых благоприятных обстоятельствах, однако в Белом доме по крайней мере есть настоящие стены, отделяющие его от остальных. Но не здесь, не на борту самолёта. Сержант ВВС, исполняющий роль камердинера, старательно разложил одежду Дарлинга и приготовил бритвенные принадлежности. Он добрых два часа полировал ботинки президента, так что их чёрная кожа превратилась в сверкающий хром, и было бы по крайней мере неблагодарно выгонять его из салона. Люди так стремятся продемонстрировать свою преданность, подумал Дарлинг, входя в туалет, но не те, чья преданность ему действительно требуется.
— Вот и новые корабли.
Санчес вышел из гальюна, находящегося рядом с центром боевой информации, и увидел людей, собравшихся вокруг прокладочного стола. На карте виднелись три группы ромбиков, обозначающих надводные корабли противника. Более того, недалеко от «Шарлотт» V-образная фигура означала вражескую подводную лодку, да и «Эшвилл» сумел, по-видимому, обнаружить что-то. Однако лучше всего было то, что объединённая цепь противолодочных патрульных самолётов S-3 «викинг», летящая в двухстах милях впереди боевой авианосной группы, сумела обнаружить нечто, похожее на патрульную линию других подводных лодок. Две из них заметили в тот момент, когда они находились на шноркельной глубине — одну услышали гидрофоны линии раннего обнаружения, а другую обнаружили с помощью гидроакустических буев. Затем, пользуясь направлением, проведённым через позицию этих двух субмарин, обнаружили ещё две лодки. Теперь офицеры центра боевой информации сумели даже рассчитать вероятное расстояние между подводными лодками, и туда направились противолодочные самолёты.
— Завтра на закате? — спросил командир группы палубной авиации.
— Им ведь нравится восходящее солнце, правда? Тогда накроем их во время ужина.
— Вполне меня устраивает, — согласился Санчес и поднял трубку, чтобы предупредить начальника оперативного отдела своего авиакрыла.
— Что-то слишком уж долго, — пробормотал Джоунз.
— Я вроде припоминаю, как ты мог оставаться на вахте в течение куда более продолжительного времени, — поддел его Уилли Чеймберз.
— Тогда я был молодым и глупым. — И курил к тому же, вспомнил он. Это так помогало сосредоточиться. Однако теперь на большинстве подлодок даже запрещено курить. Поразительно, почему команды не бунтуют. Подумать только, во что превращается военно-морской флот. — Видишь, что я имел в виду, когда говорил относительно моего нового программного обеспечения?
— Ты хочешь сказать, что даже тебя можно заменить компьютером?
Подрядчик повернул голову.
— Знаете, мистер Чеймберз, по мере того как вы становитесь старше, нужно пить поменьше кофе.
— Опять вы принялись за своё? — спросил адмирал Манкузо, подходя к ним, после того как побрился в соседнем гальюне.
— Мне кажется, наш Джоунзи планирует сегодня вечером высадку на Банзай-Бич, — усмехнулся Чеймберз, отпивая из кружки кофе без кофеина. — Ему надоело наблюдать за учениями.
— Действительно, времени уходит немало, — согласился командующий подводными силами Тихоокеанского флота.
— Да что вы, парни, мы ведь проверяем надёжность нашей программы, не так ли?
— Если хочешь знать моё неофициальное мнение, то могу сказать, что намерен рекомендовать передачу контракта твоей фирме. — Не менее важной была и другая причина — Джоунз брал за осуществление программы на добрых двадцать процентов меньше, чем Ай-би-эм.
— Между прочим, я только что нанял двух учёных из океанографического института в Вудс-Хоул. Всем остальным это даже в голову не пришло.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мы собираемся взяться за расшифровку языка китов — теперь, когда мы слышим их настолько отчётливо, такое становится возможным. «Гринпис» будет в восторге. На следующее десятилетие подводным лодкам обеспечена работа: сделать моря безопасными для наших братьев-млекопитающих. Кроме того, будем следить за японскими ублюдками, которые их убивают.
— Это что-то новое, — заметил Чеймберз.
— Вам нужны источники финансирования? Так вот, у меня есть идея, способная выручить вас.
— В чём она заключается, Джоунзи? — спросил Манкузо.
— Учёные из Вудс-Хоул считают, что им удалось опознать тревожные сигналы, подаваемые тремя видами китов: горбачами, финвалами и полосатиками. Они расшифровали эти сигналы с помощью гидрофонов во время экспедиций с китобоями. Я могу запрограммировать их — сигналы тревоги подаются в полосе частот, на которой работаем мы. Таким образом, субмарины будут идти вслед за китобойными судами и подавать сигналы, предупреждающие китов об опасности, понимаете? Китобои просто не сумеют их обнаружить. Ни один кит в здравом уме не решится приблизиться на двадцать миль к другому киту, кричащему, что его убивают. В сообществе китообразных не существует такого понятия, как солидарность.
— Ты что, тоже превращаешься в одного из «зелёных»? — поинтересовался Чеймберз, затем подумал и кивнул.
— Все что требуется от подобных экологических групп, — это сообщить своим друзьям в Конгрессе, что мы ведём глубокие научные исследования, правильно? Пусть они нас не любят, пусть отрицательно относятся к силовым установкам на наших подводных лодках, утверждая, что они загрязняют окружающую среду, лишь бы заявили, что мы ведём научные исследования. Я даю вам возможность обеспечить финансирование на ближайшие десять лет. — Джоунз одновременно обеспечивал свою компанию работой по крайней мере на такой же период, но это к делу не относилось. Манкузо и сообщество подводников нуждались в средствах. — К тому же мне нравилось прислушиваться к разговорам китов, когда мы плавали на «Далласе».
— Поступило сообщение с «Эшвилла», — донёсся голос связиста из открытой двери. — Они сумели обнаружить цель.
— Хорошо. Японцы — отличные подводники, — заметил Джоунз, глядя на прокладочный столик. — Однако мы по-прежнему лучшие в мире.
«ВВС-1» опустился на посадочную дорожку аэропорта Шерементьево плавно как пушинка на минуту раньше расчётного срока прибытия. Внутри самолёта послышался дружный вздох облегчения, когда двигатели заработали на реверс, быстро замедляя бег самолёта. Скоро послышались щелчки отстегиваемых пристежных ремней. — Ты почему так рано проснулся? — спросила мужа Кэти.
— Дома возникли политические проблемы. Пожалуй, теперь можно тебе о них рассказать. — Райан начал объяснять суть случившегося, затем вспомнил, что у него в кармане все ещё лежит текст статьи, переданной по факсу. Он вручил статью жене и тут же предупредил, что не все сказанное в ней соответствует действительности.