На самом деле, ей это показалось очень милым.
‒ Это очень любезно с вашей стороны, но я, пожалуй, отведаю другие блюда, над которыми так долго трудился ваш... персонал.
Вот. Быть может, это сгладит ее вину за непреднамеренное оскорбление.
Кивнув ей, он улыбнулся. Анжелике казалось, что она ему угодила. Но почему она радовалась этой мысли?
‒ Хорошо.
И он улыбнулся.
Одобрение зажглось в его черных, как уголь, глазах, что немного ее напугало. Она потянулась к бокалу вина и сделала глоток. Красное вино не было ее любимым напитком, но этот отменный сорт согрел ее желудок и успокоил напряженные нервы. Она сделала еще один глоток.
Поочередно предлагая блюда, он помог ей с выбором. Она пила вино и с удовольствием ела все, что он ей предлагал. В итоге, ее желудок насытился, вино ослабило ее нервозность, а сама она со вздохом облокотилась на диван.
‒ Но место для десерта ты приберегла?
Улыбнувшись, он взял гроздь красного винограда с одной из тарелок. Оторвав одну ягоду, он поднес ее ко рту Анжелики. Он провел виноградинкой по ее губам, вызывая приятное покалывание на чувствительной коже. Анжелика раскрыла губы, и он засунул виноград ей в рот. Она прокусила тонкую кожицу плода, и сладостный нектар потек ей в рот.
Он нежно обхватил ее руку, окружив ее теплом, и потянул к себе. Она окоченела, боясь того, что он мог задумать, и расслабилась, когда Кадин положил одну виноградинку между ее пальцами и поднес ее руку к своему рту. Пока она кружила круглым плодом по его губам, он высунул кончик языка, поддразнивая подушечки ее пальцев, и схватил плод зубами. Кадин отпустил ее руку, сорвал еще одну ягоду и облизнул ее. Затем поднес ягоду к ее рту и провел ею по ее губам. Она представила, что это был его рот. Высунув язык, она коснулась винограда, желая коснуться его языка.
Почувствовав поощрение, он поднял ее руку и провел языком по ладони. Она вздохнула от изысканного ощущения. Он начал целовать ее предплечье, затем перешел к внутренней стороне локтя. Анжелика утонула в подушках. Спустя мгновение, он перешел к ее плечам и стал целовать шею, вызывая целый ураган эмоций.
Она хотела, чтобы он поцеловал ее, хотела, чтобы его губы впились в ее уста.
Как она могла позволить этому случиться? Как могло ее тело желать этого безрассудного мужчину?
ГЛАВА 6
Кадин перестал пить вино и начал смотреть, как дивная Анжелика нежилась на подушках. Нежные полушария ее грудей поднимались и опускались при каждом вдохе и выдохе.
Она была самой сексуальной женщиной на свете. Он с трудом смог совладать с собой, еще когда она была прижата к стене и получала удовольствие от рук его же женщин. Тогда он едва сдержался при виде ее возбуждающих очей в пик чудесного оргазма.
Она, не отрывая от него свой взгляд, взяла бокал и сделала глоток. Он грезил о том, как коснется губами ее нежных грудей, о том, как обхватит ими ее чарующие соски. О том, как он будет их облизывать, посасывать и чувствовать, как они твердеют у него во рту.
‒ Вам придется меня принудить, ‒ сказала она прямо. ‒ Если вы серьезно намерены меня наказать.
Его взгляд переметнулся на нее, его глаза сузились. Он вспомнил о тех книгах, что она носила в своей сумочке. Очевидно, концепция попадания в плен и подчинения воле доминанта сильно ее заводила. Возможно, именно на это она ему и намекала. Принуждать ‒ в смысле насильничать. Как в ролевой игре.
Быть может, она рассчитывала, что он возьмет на себя роль доминанта. Подобного рода игра пришлась бы ему по душе.
Со свирепым выражением лица он потянул ее к себе. Он мастерски прижался к ее губам, желая завладеть ее дыханием. И ему это удалось.
Она заигрывала с ним своими нежными губами. В паху стало жарко, а его член, уже будучи наполовину готовым, продолжал твердеть. Ее чувствительное дыхание коснулось его лица и он, не задумываясь, вдохнул его как можно глубже.
Он был уверен, что она поистине хотела с ним поиграть. Схватив ее за запястья, он повалил ее на диван, легонько куснул за шею, затем стал целовать ее груди, предвкушая ощущение ее прекрасных сосков у себя во рту. Она слегка сопротивлялась, а ее слабый надрывный стон мгновенно породил огонь в его крови.
Его губы переместились к макушке ее прелестного бюста. Он сблизил оба ее запястья, придерживая их одной рукой, в то время как другая пыталась стянуть лямки ее лифчика. Основательно вжившись в роль, она не прекращала упорствовать. Ее оголенная грудь раскрыла ее истинные чувства, а твердеющий сосок прельщал своей притягательной силой.