Он хмыкнул.
‒ Все хорошо, любовь моя. Возражай сколько твоей душе угодно. Я знаю, как сильно это способствует возбуждению.
Она уже собиралась отметить его заносчивость, но он тут же присосался к ее соску и принялся теребить ее клитор. Ее самообладание развеялось. Его прикосновение и последовавшее за ним наслаждение стали предметами ее вселенной.
Поцеловав ее в живот и раздвинув ноги в стороны, он просунул в нее пальцы. Ее тело было готово. Его язык постукивал по ее клитору. Пока его изящно талантливый язык был занят ее клитором, ее пальцы растерялись в его волосах.
‒ О, да, Кадин. ‒ Удовольствие затрепетало в ее киске и расцвело по всему телу. Ее пальцы зарылись в его волосах. Она застонала. ‒ Я скоро кончу.
Его язык кружил и порхал. Знакомая жаркая волна прокатилась по ней и все ее тело напряглось. Ее накрыло нарастающим каскадом удовольствия.
‒ О боже. Я кончаю.
Эти слова вырвались из нее протяжным стоном, а каждая клетка ее тела задрожала от возбуждения.
Он поцеловал ее в висок.
‒ Скажи, что любишь меня, ‒ пробормотал он.
‒ Нет, я…
Он погладил рукой ее горло, схватил подбородок и снова припал в поцелуе к ее губам, его язык уговаривал ее в сексуальном танце. Анжелику накрыло волной удовольствия. Он смотрел на нее сверху вниз, его лицо было в нескольких сантиметрах от ее, а глаза горели, словно тлеющие угольки.
‒ Теперь скажи мне правду.
Она и хотела. Отчаянно. Она мечтала заявить ему о своей сильной неугасимой любви, но не могла. Он хотел жениться на ней не потому, что любил, а только чтобы загладить вину. Если бы она призналась ему в любви, то ничто не смогло бы остановить его от женитьбы.
Он пристально наблюдал за ней. Она была не в состоянии спрятать свои эмоции. Ее слабость была вызвана эмоциональным потрясением. И присутствием Кадина.
Она не могла лгать ему. Но и не могла сказать правду.
Их губы прильнули друг к другу в нежном поцелуе.
‒ Тебе не нужно отвечать. Я вижу ответ в твоих глазах.
Она тряхнула головой.
‒ Это не имеет значения. Я не выйду за тебя, ‒ настаивала Анжелика.
‒ Анжелика, я люблю тебя. ‒ От нежности, светящейся в его взгляде, она почти поверила, что это было правдой, но была уверена, что он говорил это только для того, чтобы она вышла за него.
Слезы подступили к глазам, и она сморгнула их. Она так желала услышать эти слова, но не таким образом.
‒ Ты любишь Дию, ‒ ответила она.
К ее полнейшему удивлению, он усмехнулся.
‒ Да, но это не имеет к нам никакого отношения.
В его голове проявилась ясность. О боже. Он хотел, чтобы она стала частью его гарема. Почему она раньше это не поняла? Согласилась бы с этим Дия?
Разумеется, согласилась бы. Это было частью ее культуры. И она сама извлекла бы из этого выгоду, став главной женой. Это было очевидно.
‒ Моя любовь к Дии ‒ это единственная причина, по которой ты отказываешься выйти за меня?
‒ Я не могу быть твоей еще одной женой.
Он обхватил ее лицо своей рукой и улыбнулся. Его глаза засияли игривым светом.
‒ У меня будет одна жена, Анжелика. Ты.
‒ Но... разве ты не собираешься жениться на Дии?
Он отрицательно покачал головой.
‒ Не знаю как в твоей стране, но в нашей мужчина не может жениться на сестре.
Между ними повисла тишина, пока Анжелика пыталась осознать смысл его слов.
‒ Дия моя сестра. ‒ Каждое слово он произнес четко.
‒ Сестра?
‒ Да.
Он внимательно наблюдал за выражением ее лица.
‒ Но... ‒ Мысли кружились в ее голове, едва понятные. ‒ Это означает...
‒ Что нет причины отказывать мне.
Она с трепетом смотрела на него.
‒ Ты правда любишь меня?
Он нежно улыбнулся ей.
‒ Именно это я и пытался тебе сказать.
Ее мгновенно переполнила радость. Кадин любил ее!
Она улыбнулась и провела ладонью вниз по его накачанному прессу, чтобы обвить его затвердевший пенис. Она принялась гладить его длинный твердый член.
‒ Значит, ты сделал меня своей невольницей, а теперь я должна подчиниться твоим желаниям.
Он улыбнулся и еще раз поймал ее руки, затем жестко поцеловал, вжимая ее еще глубже в подушку. Она почувствовала, как его член толкнулся в ее киску.
‒ Ты на диво обворожительная пленница.
Он толкнулся вперед, и она почти закричала от удовольствия того, как его твердый член двигался в ее тугой киске. Он крепко прижимался бедрами к ней, и ее киска сжала его мужское естество в свои тугие объятия.
‒ Ох,‒ задохнулся он. ‒ Любовь моя.
Он погладил ее по волосам и поцеловал. Нежно. Любяще. Затем вышел из нее и опять вонзился. От глубокого проникновения у нее перехватило дыхание.