Его взгляд опустился ниже, остановившись на темных кудряшках. Это было подобно пытке: ощущать его пристальный взгляд там. Она чувствовала, как все внутри нее стало словно мягкий расплавленный воск, и жар начал разливаться по всему телу.
О господи, что он собирался делать сейчас?
Он подошел к ней, и Анжелика прижалась к холодной каменной стене. Подняв руку, он легонько коснулся ее щеки. От его прикосновения волна тепла прошла сквозь все ее тело. Она могла вообразить, как эти огромные руки блуждали по ее телу, сжимали грудь, касались заветного местечка между ног, ощущая на пальцах влагу, которая громогласно оповещала, что она была готова и ждала его.
Она ощутила слабость. Он наклонялся, пока его лицо и губы не оказались вплотную от ее собственного лица.
‒ Не волнуйся. Я не стану спешить с этим. Я лишь намерен немного... помучить тебя... прежде чем доставить удовольствие.
Помучить? Она задрожала.
Улыбнувшись, он повернулся и вышел из комнаты. Она прислонилась к стене, опасаясь того, что он мог задумать. Через пять минут он вернулся, улыбка озаряла его лицо. Он уселся на кучке подушек в нескольких метрах и наблюдал за ней. В комнату вошли три женщины в мерцающих вуалях: одна в алом, другая в бирюзовом, а третья в радужно-лиловом.
Музыка окутала всю комнату до самой парадной двери. Женщины начали танцевать, кружась по всей комнате. Они качались, выгибались, ходили по кругу, медленно ослабляя свои вуали, пока те не развеялись в красивую цветастую палитру. На танцовщицах были искусно украшенные лифчики и пояса с круглыми юбками, которые взмывали ввысь при вращении. Звон бисерной бахромы, обрамленной маленькими колокольчиками, словно смех фей мелодично разлетался в пространстве. Восхитительные вуали витали по воздуху, откликаясь на движения рук танцовщиц, после чего приземлились на пол, когда женщины выпустили их из рук.
Музыка замедлилась, а бедра женщин стали качаться из стороны в сторону. Женщина в алом остановилась и опустилась на колени с покачивающимися перед собой руками. Она прогнулась назад, ее волосы откинулись до пола, а грудь выпирала вперед. Женщина в бирюзовом присела рядом с «Алой» и стала гладить ее по спине.
Нет, она не ласкала «Алую» ‒ поняла Анжелика, увидев как «Бирюзовая» расстегивала лифчик и стягивала его со своей спутницы. «Алая» начала трясти плечами, а ее груди, полные и округлые, задрожали. Соски затвердели и встали торчком. Анжелика была не в силах оторвать от них свой взгляд.
‒ Они прекрасны ‒ груди Азимы, не правда ли? ‒ сказал Кадин.
Анжелика посмотрела на него. Их взгляды встретились, после чего она отвела взор. Она невольно кивнула.
Внезапно она осознала, что ожерелье из бусинок все еще обвивало ее шею. Ожерелье плясало на верхушке ее груди, подразнивая, заставляя ее возжелать рук любовника. Рук Кадина.
Две другие танцовщицы присели рядом с «Алой» и начали гладить ее дрожащий живот. По мере приближения к груди их руки мелодично кружили вслед за музыкой. Дыхание Анжелики перехватило, когда женщины обхватили обе груди «Алой» своими нежными руками. «Алая» перестала трясти плечами и начала двигать животом, что совершал волнистые движения, пока ее подруги поглаживали ее соски. Обе женщины согнулись в унисон и сунули ее соски себе в рот. Анжелика, изнывая от желания, прочувствовала боль в сосках. Она взглянула на них. Те затвердели и набухли. Она тотчас взглянула на Кадина, но тут же отвела взор, заметив, что он за ней наблюдал.
Несмотря на разыгравшуюся перед ними эротичную сцену, она видела своим периферическим зрением, что его взор все еще был сосредоточен на ней. «Бирюзовая» и «Лиловая» сняли свои лифчики и отбросили их в сторону, после чего, подняв руки над собой, стали покачивать бедрами. Их груди, такие же полные и округлые, как и у «Алой», двигались в такт танца. Все еще стоя на коленях, они переместились влево: «Бирюзовая» заняла место у головы «Алой», а «Лиловая» ‒ у ее колен.
«Лиловая» наклонилась к «Алой» и вновь взяла твердый сосок себе в рот. Руки «Алой» подобно змее кружились вокруг «Бирюзовой», поглаживая ее спину, а после плавно перешли на переднюю часть и ухватились за ее повисшие груди.
Руки «Лиловой» скользили по бедрам «Алой», разрывая красную прозрачную ткань. Спустя мгновение юбка упала на пол, и она отдернула бисерную бахрому, обнажая темные кудри «Алой». Анжелика почувствовала, как на нее уставился Кадин, его взгляд походил на кипящую лаву.
‒ Какая же у нее красивая киска, ты так не считаешь? ‒ спросил Кадин.
Анжелика не сказала ни слова, но не могла перестать смотреть. Мягкие темные кудри с проступающим маленьким розовым язычком.