— Где Карим, Дилявер? — полностью проигнорировав меня спросил Амирхан.
— Я же сказал я…
Амирхан прервал его на полуслове, разочарованно поцокал языком.
— Выведите из зала детей, — очередной приказ.
И вот теперь мне стало по-настоящему страшно. А самое ужасное — никто ничего не делал. Все мужчины сидели на месте и боялись посмотреть в сторону Абрамова.
Да кто он такой?!
Когда все дети вышли из зала, Амирхан повернулся к гостям.
— Спрашиваю уже у вас: где Карим? Что, никто не знает? Это же его свадьба.
Все молчали. Я видела, как лицо Абрамова скривилось в отвращении.
— Амирхан, я же говорю, что… — начал снова дядя, но замолчал, выпустив испуганный писк.
Абрамов приставил к его виску пистолет. У меня перехватило дыхание от этой дикости! Меня трясло, словно в лихорадке. Это все похоже на страшный сон.
— Заткни свой рот, а откроешь только для того, чтобы сказать, где этот урод Карим, понятно? А теперь становись на колени.
Я в полном изумление смотрела, как дядя становится на колени, и нет в нём больше смелости и уверенности. Сколько раз я мечтала, чтобы кто-то поставил его на колени, чтобы не издевался над своей женой, над детьми… Надо мной. Наверное, я плохой человек, потому что совершенно не испытываю чувства жалости к нему.
— Что… Что Вам нужно от Карима? — вновь заговорила я. Мне нужно было узнать.
Амирхан вновь повернулся ко мне и ответил:
— Месть.
Это могло означать все, что угодно. За что мстить моему жениху? Он хороший человек.
— А теперь еще раз: где Карим? — обратился к дяде.
— Мы можем все обсудить, как циви… — дядя не договорил.
Прозвучал звук выстрела, а я словно в замедленной съемке увидела, как дядя заваливается на пол, а его кровь брызгает мне на свадебное платье. Слышала, как кто-то начал кричать, плакать, молиться… Но я стояла в шоке и просто смотрела на тело дяди. Мой мозг отказывался воспринимать то, что сейчас произошло.
— Я объявляю Карима Аязова вне закона, а тех, кто будут ему помогать, ждет мой гнев. И так будет с каждым, кто посмеет встать на сторону Карима, — спокойно сказал Абрамов, словно это не он только что хладнокровно убил человека на глазах у сотни людей.
Люди молчали. Все были в шоке. Амирхан подал знак, чтобы уйти. Я едва стояла на ногах. Нашла взглядом тетю, видела, как по её щекам катятся слёзы.
— Амирхан, — позвал его чей-то голос. Я глазами начала искать того, кто осмелился с ним заговорить. Это оказался пожилой мужчина с седыми волосами. — Мы все поняли, что ты злишься. У тебя горе, и ты вправе делать все, что посчитаешь нужным. Но помнишь ли ты о наших старинных обычаях?
Смело сказал старик и поднялся с места.
— Ты оставил женщин без присмотра мужчины. В этой семье пятеро женщин, брошенных на произвол судьбы.
Я совершенно не понимала, к чему все эти разговоры… Пусть уходит!
— Это твой долг чести. Ты обязан позаботиться о них, — припечатал старик.
В зале воцарилась тишина. Я не видела выражение лица Абрамова, но, судя по его напряженной спине, он готов лишить жизни еще кого-нибудь.
Медленно, словно сам не верит в то, что делает, Абрамов поворачивается и подходит ко мне. Он хватает меня за подбородок, его горячие пальцы сильно держат меня за подбородок, не давая вырваться. Мужчина срывает с моего лица фату и впивается колким взглядом, от чего мне хочется прикрыться. Он рассматривает меня, словно животное на выставке, поворачивает то в одну, то в другую сторону, проводит большим пальцем по моим губам.
— Долг чести, — протянул мужчина и холодно улыбнулся. — Я его исполню. Я возьму тебя в жены.
Я онемела от шока. Стою в белом свадебном платье, запятнанным кровью, и замуж выхожу за того, кого я ненавижу.
Глава 1
Зара
— Зарина! — закричали дети и окружили меня.
Я засмеялась, опустилась на колени и стала обниматься с группой.
— Привет, мои хорошие! Как вы тут без меня?
Дети начали наперебой рассказывать все, что произошло с ними за неделю моего отсутствия.
— Так, все. Тишина. Строимся по парам и марш на завтрак, — скомандовала Валентина.
Детки еще немного погалдели, но не смели ослушаться строгого воспитателя. Я улыбнулась, глядя на то, как они идут, словно уточки.
Я работаю воспитателем в детском саду и с уверенностью могу сказать, что мне безумно нравится моя работа. Я люблю работать с маленькими детьми, они такие чистые и открытые. Мне кажется, что я могу повлиять на них и направить в правильное русло. Воспитатели с богатым опытом лишь усмехаются, глядя на мои горящие глаза. Говорят, что я еще молодая, и в двадцать один год жизнь кажется великим приключением. Но пройдет год-два, и я возненавижу работу. Даже представить не могу, что должно случиться, чтобы я испытала такую сильную эмоцию, как ненависть.