В-принципе, я б ничего сделать не успела. Ни откатиться на кровати, ни как-то заслониться…
Потому что в мгновение ока, я вдруг оказалась под мужчиной, придавленная его весом.
Охнула искренне, потому что грудную клетку сдавило. Но тут же стало легче дышать. Предупредительный, навредить не хочет. Ну и к чему тогда эта демонстрация силы?
— Значит ты считаешь, что меня не нужно опасаться, — ядовито прошептал мне в лицо мужчина. — И слова чести для тебя значения не имеют, потому что в низшем мире, распущенность — это норма?
— Будь распущенность нормой, то, как бы, по-твоему, я еще оставалась девственницей? — буркнула я и осеклась.
Ну и на черта ему эта информация?
А потом такая подумала, а чего мне краснеть? Я ж не про заразу какую сказала? У них леди до замужества такие и есть. Не целованные. Ну по идее.
— Маленькая, невинная девочка… — мои мысленные метания остались для Лейнарда не освещенными, да и не нуждался он в них. У него своих тараканов хватало. Судя по его поведению.
Его горячее дыхание опаляло мне губы. На краткий миг я зажмурилась, пережидая волну жара. Та-а-ак, а вот это мне не нравится.
— Девочка, уверенная, что… — Закончить я ему не дала.
Взяла и дунула в лицо, и продолжила вместо него.
— Что один взрослый мужчина вместо того, чтобы лечь спать, занимается ерундой. Ваши игры меня не пугают, потому что у каждого человека есть грани, которые он не переступит. Вы не насильник, и уж тем более не идиот.
Я уперлась руками ему в плечи и посмотрела прямо в глаза. Очень удивлённые глаза.
— Слезь с меня, ты на пушинку не тянешь. И запугать не выйдет. Я отношусь ко всему проще, потому что общество, в котором я росла, свободнее в плане самовыражения, в том числе чувств. Даже если это касается интимных связей, не обременённых браком. У нас люди любят и не стыдятся своей любви. Это не распущенность. Потому что если есть голова на плечах, то беспорядочных контактов, женщина никогда не допустит.
Я вздохнула, понимая, что кажется переборщила.
— Великие рода скованы условностями, традициями, вы воспитываете дочерей иначе, да и вынужденные браки, браки по расчету, а не по любви, не оставляют никакого простора. Так вот, к чему я об этом, я не здесь воспитывалась и не в строгой семье, где практически на все существовали запреты. Я не стану пугаться полуголого мужчины и стыдливо отворачиваться, потому что я таких полуголых пачками видела.
Если я надеялась, что Лейнард отомрет и перекатится с меня на кровать, то жестко ошиблась. Нет, с меня не слезли, в меня можно сказать вжались, да еще так склонились над лицом, что мамой клянусь, на миг появилась мысль, что меня поцелуют.
— Пачками? — хрипло переспросил Лейнард. — Неужели поглядывала за переодеванием ребят в школе?
— Чего? — я моргнула. — Зачем мне подглядывать, если летом народ и сам полуголый гуляет? Жарко же… А телевизор, а журналы? А фильмы для взрослых? Лейнард, у нас это общедоступно для совершеннолетних людей.
М-да, молодец, Риша, нашла кому и что говорить, да еще момент прямо самый подходящий подобрала! Степень шока достигла пика. И все бы ничего, но такая близость меня нервировала. Ну как нервировала, я хотела его обнять. Крепко. А не отгораживаться. И пах он изумительно, и вообще, нельзя так надо мной издеваться! Вот какого черта он на мне лежит? Поверх одеяла, и все же?
— В общем, я проще к этому отношусь. И просто прошу не акцентировать внимание на нашем вынужденном положении. Бесконечные заверения в том, что у тебя самые честные намерения, вряд ли меня успокоят.
Скорее выбесят. Но про это я скромно промолчала.
Мужчина наконец слез с меня. Ну почти. Он расставил ноги, уперся ладонями в кровать, нависая надо мной, но при этом не касаясь.
— Они тебя раздражают, — произнес Лейнард и вздохнул. Причем так, как будто имел дело то ли со слабоумной, то ли с маленьким, капризным ребенком. — Выводят из себя, я понял.
— Спасибо, — я прищурилась. — Ты так и будешь…стоять?
На лежать не похоже.
— Помолчи минутку, будь добра. — Усмехнулся он, — раз уж ты ко всему проще относишься, значит и к установлению канала отнесешься спокойно.
И пока я хлопала глазами, мужчина наклонился и коснулся горячими губами моего лба.
Это касание опаляло. Невольно зажмурилась, откровенно ошалев от таких действий. Но послушно замерла.
Во-первых, мне было приятно. Во-вторых, мне было приятно. И в-третьих, да-да, было приятно!
Я думала все будет мимолетно. Прикоснулся — отпрянул. Но Лейнард продолжал удерживать контакт с моим любом, а еще, у меня начало покалывать тело.