Проходя по большому церемонному залу, я изумлённо приоткрыла рот и начала бегать взглядом по аккуратно украшенным стенам, маленьким столикам и потолку, под которым парила сотня свечей.
— А вот и ты, — Ника схватила меня за руку, выдёргивая мой разум из волшебства. – Красиво, правда?
— Очень, — неохотно отрываю взгляд от свеч и смотрю на фавна. – На примерку?
— Да, — брюнетка кивает, а потом, едва улыбнувшись, кивает в сторону. Я тут же визуально следую за её кивком и теряю дар речи, при виде огромной белой арки, украшенной белым полотном и алыми, словно спелая вишня, цветами, которые были похожи на Земные лилии.
— Это было бы прекрасно, если бы не было так плачевно, — опустив голову, бормочет Николь.
Я смотрю печально-понимающе и совершенно не знаю что сказать. Все слова поддержки уже истрачены и между нами всё чаще и чаще нависает слегка напряженное молчание.
Вроде бы просто свадьба, и зачем же так переживать, её ведь ведут к праздничной белой арке, а не на эшафот, но очень сложно наблюдать за тем, как человека, который самый первый в ЭТОМ мире помог тебе, разбивают на осколки. Хорошо хоть не в физическом смысле.
— Дамы! – громкий женский голос разорвал тишину и заставил меня вздрогнуть.
Из комнаты по левую сторону от нас высовывалась пожилая эльфийка. Её звали Энни, мне рассказывала Лис, что ей уже перевалило за пару сотен лет. У неё серебристые густые волосы, собранные сзади в объёмный пучок и светло голубые глаза, печальные и издалека их радужки могли почудиться белыми.
Ей не потребовалось больше ничего говорить, мы с Никой уже шли по направление к комнате, готовясь увидеть нарядную Алису.
Зайдя в комнату, я не сразу обнаружила эльфийку, но как только мой взор пал на неё, громко выдохнула и невольно отшагнула назад. На Лис было чёрное платье, его прозрачные кружевные рукава доходили до запястья, а длинная многослойная юбка лежала на полу, особенно длинная часть подола, оказалась сзади. Вырез сверху, спереди, едва ли не оголял запястье, а когда Алиса аккуратно повернулась к нам спиной, обнаружилась и тугая шнуровка сзади.
— Как вам? – с лёгким трепетом в голосе, промолвила блондинка.
— Великолепно, — тут же закивала фавн.
А я что? Только и смогла выдать такое эмоциональное и многозначное: «Агааа». Она действительно выглядит шикарно в этом платье и если бы не сложившаяся ситуация и тусклость её глаз, Лис могла бы стать самой красивой невестой Раэля.
Гулкий стук каблуков заставил оторваться от рассматривания платья и обернуться на вошедшую женщину. В дверях стояла высокая, стройная эльфийка, со схожими с Алисой чертами лица и длинными белыми волосами. Её мама – Дженевьева, была невероятно красивой и ухоженной. Она на всё смотрела слегка ожесточенно и более серьёзно, чем сильно отличалась от дочери, хотя здесь, наверное, наоборот, дочь отличалась от матери своим задорством и проскакивающей наружу не серьёзностью.
— Замечательно, — уголки губ Дженевьевы слегка приподнялись, создавая подобие лёгкой улыбки. – Алиса, милая, тебе нравится?
— Да, матушка, — тут же кивнула Лис, неторопливо делая круг вокруг своей оси.
— Я знала, что тебе понравится, а теперь, у меня есть важное объявление, — она откашлялась. – После женитьбы ты отправишься вместе с суженым в его владения.
— А как же Академия? – голос девушки слегка дрожал и пробирал до мурашек. Я смотрела на происходящее с замирающим сердцем.
— Ты туда не вернёшься, больше нет смысла. Я найду для тебя опытную волшебницу, которая обучит тебя всем прелестям бытовой магии, а дальше дело за малым, — уловив на себе три недоумевающих взгляда, женщина снизошла до объяснения: — Наследник.
В комнате воцарилось молчание.
Я смотрела на шокированную Алису, которая едва сдерживала нежеланные слезы. Она держалась стойко и гордо, девушке явно не хотелось показывать свою не охоту и отвращение к уготованному будущему.
Я чувствовала дрожь, она пробирала всё тело. Горло сковывали ледяные тиски, а вокруг все теряло четкость.
Они хотят отнять у нас Лис, хотят не просто выдать ее замуж, но и отдалить от окружающего мира, превратить в инкубатор. Да они издеваются! А с каким спокойствием это произносит Дженевьева, даже голос не дрогнул. Неужели и с ней в юности поступили так же?