В ту поездку особую почту, предназначенную для советской делегации в Генуе, я должен был передать нашему полпреду в Берлине. Все шло благополучно до германской границы. Здесь на станции Эйдкунен у меня возник неприятный разговор с немецким офицером из-за двух дипломатических вализ, которые я вез для полпредств в Германии и Англии.
Как правило, на всех пограничных станциях западных стран пограничные офицеры держали себя по отношению к советским дипкурьерам нагло и вызывающе. Они были готовы придраться к любому поводу, чтобы досадить нам. Особенно «проявляли себя» надменные и заносчивые прусские офицеры. Они всячески старались найти какой-нибудь предлог, чтобы зафиксировать, что советский дипкурьер «нарушает законы». На этот раз у меня произошло серьезное столкновение с офицером, который заявил, что я незаконно везу вторую дипломатическую вализу, адресованную полпредству в Германии. На самом деле в этом ничего противоречащего закону не было, так как на каждую вализу мною был предъявлен курьерский дипломатический лист.
Усатый офицер в хорошо отутюженной форме, поигрывая стеком, твердил, что я имею право везти диппочту только в Англию. Оставались считанные минуты до отхода поезда, а он меня все не отпускал. Никакие доводы, убеждения и даже угрозы, что я буду жаловаться, не помогали.
Что было делать? Я, конечно, мог бы вернуться в Ригу. Но на это нельзя было пойти ни в коем случае, так как важная диппочта, предназначенная для делегации на Генуэзской конференции, не попала бы вовремя к Г. В. Чичерину.
Проклятый солдафон! Нужно было как-то умаслить его. Зная из опыта, что немецкие офицеры на границе питают особенную «слабость» к дорогостоящим гаванским сигарам, я на всякий случай обычно имел их в запасе. К счастью, так было и в тот злополучный день. Я вытащил из портфеля коробку гаванских сигар «Корона» и по возможности любезнее, хотя и проклинал его в душе, преподнес офицеру в знак приятного знакомства. Как и следовало ожидать, он сразу утихомирился. Поезд уже трогался, когда я на ходу вскочил на подножку вагона.
Поезд шел в Берлин. Через несколько часов, когда мы подъезжали к Данцигскому коридору[22] предстояло вновь предъявить свои документы (на этот раз не менее требовательному польскому жандарму). Я решил заранее приготовить дипломатический паспорт, который всегда находился в портфеле вместе с диппочтой. Но что это? На этот раз паспорта там не оказалось! Стал лихорадочно искать его среди своих вещей, разобрал постель, перевернул все вверх дном: паспорта нигде не был о А поезд мчался вперед, подвозя все ближе и ближе к польской границе…
Нервное напряжение дошло до предела. Я напрягал всю свою волю, чтобы успокоиться, и вновь и вновь принимался искать паспорт, разбросав вещи по всему купе. Но все было напрасно: документ как в воду канул!
Ясно представилось: меня задерживают как беспаспортного бродягу, а документы государственной важности, доверенные мне Советским правительством, попадают в руки врагов, которые не замедлят использовать их в своих целях. Не лучше ли уничтожить диппочту немедленно, пока еще есть время? Нет, нет, этого делать нельзя: ведь меня предупредили, что эти документы исключительно важны.
Стук колес бил по моему мозгу как молотом. В сотый раз, уже не надеясь на успех, я стал тщательно перетряхивать постельное белье. И, о чудо! Отодвинув матрац, между ним и спинкой сиденья я наконец увидел свой паспорт. В это время поезд уже подходил к пограничной станции.
После того как польский офицер проверил мой дипломатический паспорт и покинул купе, я, оставшись один, долго не мог прийти в себя от пережитых волнений. Это приключение явилось для меня большим уроком.
Не обходилось почти ни одной заграничной поездки без того, чтобы за дипкурьерами не охотились агенты разведок капиталистических стран.
Дипломатические курьеры, курсировавшие между Москвой и Лондоном, в те годы нередко ездили без сопровождающих. Такие поездки сильно изнуряли курьеров, и кроме того, они подвергались большому риску. В пути следования необходимо было сидеть в купе, не отлучаясь ни на минуту, и охранять диппочту. Для того чтобы пойти в вагон-ресторан, нужно было пройти ряд вагонов, а идти с почтой было довольно опасно, в любом тамбуре могла быть устроена засада. Заказать в ресторане обед и попросить принести его в купе было также рискованно, так как не исключено, что пищу могли отравить. Рассказывали о таком случае.