— Спасибо, — устало поблагодарил Арон — хотя и не был обязан, — принимая из моих рук половину черствой сдобы. Будучи старшим братом, он как-то более равнодушно смотрел на мир и окружающих людей и не загорался манией величия, как это делал Рич раньше. Да и делал бы сейчас, если бы не знал, как я обращаюсь с оружием.
Облокотившись на седло, Арон выдохнул и открутил крышку фляги. Я остался стоять: пусть тело было вымотано, но беспокойство, засевшее где-то внутри, не давало возможности даже думать об отдыхе. И я просто попытался отвлечься, разглядывая то, что еще не окончательно пропало в темноте.
— Знаешь, я наверно сменю брата, а то потом вообще не получится его обуздать. И так у самого кулаки чешутся, — я сделал вид, что согласен с этим. Но мы-то оба знали правду: Арон — вольный, я — нет, и этим было сказано очень многое. Задумавшись я не сразу понял смысл затянувшейся паузы.
— Хочешь, чтобы я взял вахту? — с досадой догадался я, заметив его взгляд. Арон только слабо улыбнулся и кивнул.
— Пару часов, иначе толку от меня не будет никакого. Да и, полагаю, после наказания Эвели тебя простила. Ты ведь ей предан, так что и я тебе доверяю, — сказал вроде хорошее, но таким тоном, чтобы сразу была понятна угроза убить меня медленно в случае предательства.
Я кивнул, хорошо понимая, что по сути и не было у меня выбора и возможности остаться у теплого костра. Но Арон хотя бы попытался сделать это тактично, только совсем забыл, что боль после наказания кнутом никуда не исчезла. Или просто пожелал не вспоминать. Неважно, мне не в первый раз выполнять приказы.
— Договорились.
Только сделать это оказалось намного сложнее, чем представить. Если он все еще в сознании, если вспомнит меня… Обида, разочарование и ненависть. Я не хотел сталкиваться с этим лицом к лицу. Но раз все равно придется, пусть это будет ночью и без свидетелей.
Дойдя до своей лошади, я сбросил все оружие, расправил скрученную под задней лукой пенулу и накинул на плечи: ночь становилась по-настоящему холодной. Может, и вправду стоило остаться у костра и заодно попытаться утихомирить боль. Будто почувствовав мое напряжение, гнедая фыркнула и шагнула ко мне. Чуть улыбнувшись, я протянул руку и легко похлопал ее по холке. А теперь пора было идти.
Не дойдя и десяти шагов до повозки, я услышал тихое гневное бормотание, которое становилось все громче. Кажется, я, как нельзя, вовремя. Ударив пару раз кулаком по корпусу — точно стучался, — я позвал:
— Рич, давай, я подменю. Сходи поешь.
Едва стоило произнести последнее слово, дверь открылась. Парень, едва не споткнувшись о собственную ногу, вылез и молча вырвал из моих рук протянутую лепешку. Даже не посмотрел на меня, что было проще, и буркнул в сторону открытой дверцы что-то похожее на «ублюдок».
С опаской я пригнулся и забрался внутрь. Даже несмотря на поднятые шторы, внутри оставалось слишком темно. Но, когда я услышал, как натянулась цепь, у меня немного отлегло. Может, это и хорошо, что я не вижу его лица, а он не видит мое.
— Я принес поесть, — просто и напрямую сказал я, протянув руку куда-то вперед, хотя не был уверен, что Ариэн сможет до меня дотянуться. И тут же почувствовал стыд: это ведь я закрепил цепи так, чтобы он не смог двигаться.
— Можешь не утруждаться, я не голоден, — услышал я в ответ холодный твердый голос Ариэна. Но все же обрадовался, что он решил со мной говорить.
— Нет смысла показывать гордость. Я знаю, что она у тебя есть.
— В отличие от тебя, — зло огрызнулся он, и мне нечего было противопоставить. Я должен был помочь, но теперь помимо чувства долга связан клятвой.
— Я не могу тебе помочь, не нарушив своего слова.
— А что можешь? — уже не столько язвительно, а сколько безразлично спросил он.
— Могу поделиться едой.
Я услышал, как зазвенели его цепи, потом раздался жалобный скрип досок скамейки, сходившей ему под койку — все же потянулся ко мне. Я еще раз поднял руку с мясом и протянул вперед, предполагая, что его рука будет на уровне моей. И не ошибся, он осторожно потянул за другой конец, и я не смог промолчать. — Простите за это… Ариэн.
Услышав свое имя, он резко замер и, мне показалось, приготовился к обороне. В любом случае обреченная попытка, и меня это не радовало. Если бы я позволил ему убить меня, чтобы выбраться на свободу, то не нарушил бы клятву. Но ключей у меня не было.