— Будет исполнено, Госпожа.
Я поклонился и вышел. Привычная работа, которую я выполнил быстро и безукоризненно, как бы сильно ни желал избегать любых разговоров с Дердом, чье расположение духа менялось без видимой причины. Но в этот раз его не разозлила даже моя дерзость, и я смог удостовериться, что Госпоже удастся беспрепятственно покинуть город. Но внутри все равно что-то грызло и не отпускало до тех пор, пока я не вернулся в ту комнату. Я ожидал увидеть Госпожу здесь, но, очевидно, просчитался. Не учел, что не все дела улажены с господином Прокуратором. И все же не торопился уходить.
Здесь все еще пахло кровью и какими-то заживляющими травами. И никого не было. На мягком ворсистом ковре, покрывающем весь пол, под самым столом темнели несколько капель крови. Я прикрыл дверь и осторожно подошел к раненому. Не помешало бы знать, кто это и представляет ли какую-либо угрозу для Госпожи. Меня не было рядом во время Боя, но я быстро уловил слухи о произошедшем на арене. Гладиатор. Мне нужно было знать больше, хотя это и не являлось моей прямой обязанностью. Но, раз Госпожа предпочла промолчать, должно разобраться самому.
Незаметно — стараясь не думать о боли от таких ударов — я проверил тело на наличие меток, но натыкался только на грубые и глубокие шрамы. Если что и было на спине, теперь остались только бесчисленные свежие полосы, осторожно зашитые твердой рукой.
Мне нужно было перевернуть его на бок: клеймо некоторых домов и рудников ставили на ребрах или груди. Осторожно обхватив плечи, я потянул на себя и чуть не вскрикнул от неожиданности. Пришлось зажать рукой рот. Не может быть! Мне показалось! Показалось? Я присел на корточки и дрожащей рукой убрал с его лица длинные черные волосы. Много лет прошло, я мог просто ошибиться.
— Ариэн. Нет. Не может быть, — кажется, сердце и вправду пропустило удар. А потом внутрь вторгся страх. Если кто-то узнает… — Но живой. Ар…
И страх ушел. Эйфория — вот, что я почувствовал, когда смог совладать с эмоциями. Ариэн Витириис. Единокровный брат Императора.
Ариэн
Я все еще жив. Этот не сразу осознанный факт не принес радость или гнев. Почему-то сейчас я воспринял его как должное. Кто-то требовательно тряс меня за плечи. Или что-то: я не был уверен. Риизу раскошелился на врача? Нет, все не могло быть так просто.
Раны болели, но не так сильно, как отбитые внутренности: словно внутри копошился рой пчел. Даже не возвращаясь в реальность, я знал, что не смогу пошевелиться без боли. Будто моя кровь все еще перечерчивала поясницу, капая на песок. Утекала вместе с жизненной энергией.
Кто-то выдернул меня из рук милосердной Смерти и точно не дождется за это благодарности. Я стиснул зубы — во сне или наяву — и попытался разлепить веки. Свет не бил в глаза, плечи почти не болели — значит, уже не эшафот. Отвязали, чтобы не умер раньше положенного времени.
Закрыв глаза, я попытался собраться с силами. Надеюсь, тело Маркуса предано забвению, а не осталось в колодках под ненавистным солнцем. Он давно заслужил покой. Он, а не я.
Очередной сильный толчок заставил меня подпрыгнуть и очнуться от тяжелого полусна. Не рабский барак и не лазарет, куда нас волокли только полумертвыми: закрытая простая повозка. Я постарался не шевелиться, если кто за мной следит. Но, кажется, рядом никого не было: я слышал только топот копыт и стук колес.
Шевелиться и вправду было невыносимо больно, будто содрали несколько лоскутов кожи и присыпали солью. Но сейчас у меня был шанс залечить раны. Может, единственный такой шанс. Медленно повернувшись на бок, я подтянул к груди ноги и прикрыл ладонью пока не видимое клеймо у виска. Силы хватало только на что-то одно.
Кожу зажгло, и я ощутил под пальцами ее уродство. На скованных цепью руках проступили наспех выжженные раскаленным железом символы. Сила — та небольшая ее часть, которую я еще мог использовать по глупости своих палачей — отхлынула от лица и рук и рассредоточилась по телу, пытаясь быстрее снять боль. Я с тревогой взглянул на обезображенные запястья: всего несколько дюймов, довершивших унизительные шрамы, и я бы навсегда утратил связь с Природой. И сейчас через эту мизерную брешь, обтекая незамкнутое кольцо символов, медленно просачивалась сила. На смену боли пришло легкое покалывание и онемение.
Давно мне не приходилось так рисковать: сохранить унизительную метку на лице невидимой было намного важнее, раз я принял решение выжить. И мне посчастливилось иметь возможность выбирать… если вспомнить всех Темных, чья сила после начала охоты оказалась полностью заперта в оболочке ее носителя. И всех остальных, кого не пощадил император. Мне вправду повезло больше.