Эвели
Рвануло с такой силой, что вся конструкция пришла в движение. В зашевелившейся толпе послышались напуганные крики. Взрывной силой меня отбросило назад, и я так и застыла на земле, пытаясь разглядеть через поднявшийся абсолютно плотный дым смертников. Слишком поздно. Дым создал завесу, но нужно было сделать раньше. Падающие на колени городские стражи и оглохшая толпа, молящая Природу о милости, не означали ничего. Когда загоревшемуся дымному пороху хватило импульса для взрыва, палач уже дернул за рычаг. От ярости захотелось кричать, броситься в это облако, прорезаемое падающими щепками, в надежде найти хоть кого-то живого.
Сквозь разорванное кольцо стражников полилась толпа, словно вода из опрокинутого сосуда. Горожане добрались до разбитого навеса, хватая меня и грохнувшегося куратора за ноги и края одежды. С крыш домов полетели стрелы. Обезумевшая толпа выхватывала оружие из ослабших рук. Мечи и щиты. В считанные секунды. Почувствовав острую боль в ноге, я отскочила и вытащила оба меча. Со всех сторон напирала толпа, почти физически придавливая к стенке здания. Куратор тоже поднялся и, опрометчиво даже не взглянув в мою сторону, схватился за оружие. Один короткий удар, и мой меч насквозь прошиб его грудную клетку. На лицо брызнула горячая кровь. Ликование и безумие. Вот, что заставляло сердце биться в бешеном предсмертном ритме. Убить всех! Скалясь и рыча, я орудовала мечом, нанося короткие смертельные удары личной охране куратора. Свистели стрелы. Толпа подтягивалась все ближе. Лица, полные ярости. Всего-то и нужно было дать повод подняться с колен, и показались острые зубы.
Бросив оружие, я упала на колени.
— Я тоже заслужила смерть!
Мой крик пропал в общем гуле, наконечник шальной стрелы насквозь пронзил правое плечо.
Дым оседал к земле, обнажая скопленья досок. Меня повалили на землю. Десятки рук, причиняющие боль. Но я ничего не чувствовала. Дышать становилось нечем, легкие зажали в тиски, не было смысла сопротивляться.
Когда огонь, захвативший соседние навесы, угас, раздался крик. Раскатистый и протяжный, словно гром. Люди вокруг меня застыли и обернулись в сторону полуразрушенного эшафота. Подтягиваясь за чужие руки и плечи, я неловко поднялась на ноги, стирая с лица кровь. В самом центре покрытый поднявшейся грязью, на коленях стоял Ариэн. Рядом с ним поднимались выжившие, сдергивая с себя уже свободными руками петли. Летящие в их сторону стрелы на миг буквально застыли в воздухе и продолжали висеть, пока толпа ошарашенно замыкалась вокруг.
— Темный! — выкрикнул кто-то совсем рядом со мной.
Все внимание было сосредоточено только на нем. На выставленных вперед руках со вздутыми венами, на искаженном от напряжения и боли лице, на текущем по полуобнаженному телу поте. Крича что-то на не известном мне языке, Ариэн поднялся на ноги, и десятки стрел посыпались на землю.
Толпа пришла в движение, разгребая на своем пути остатки досок и перегородок, и меня несло вместе с ней. Одна из тысячи, что вдруг стала словно невидимой. Выставив в стороны локти, я крепко соединила на груди руки и наконец смогла вдохнуть желанный воздух. Ноги почти не касались земли. На следующей волне меня швырнуло вперед. Поморщившись, я быстрым движением вырвала стрелу из плеча. На рану не оставалось времени. Шагая вперед, как завороженная, я разглядывала живых женщин и детей, сломанные нечеловеческим инструментом кандалы и обуглившиеся доски. И наконец-то увидела с трудом удерживаемого на ногах Ариэна. Две девушки крепко вцепились в его руки, не давая упасть. Я побежала вперед, пока еще оставалась надежда уйти.
Все живы. Мы смогли. Сделали. Я не верила, но смотря по сторонам… чувствовала не просто радость. Будто кто-то там наверху дал мне вторую жизнь.
Быстро поднимая ладонями его упавшую на грудь голову, я осипшим голосом прокричала:
— Ты сделал! Ты это сделал!!! — Ариэн дернулся и резко выпрямился, освободившейся рукой сдергивая съехавшую на оба глаза повязку. Его раны не исчезли, опять начиная кровоточить. На руках проступили метки. — Надо уходить.
Крепко схватив мою руку, Ариэн кивнул и ошалело огляделся вокруг себя. Люди в первых рядах неуверенно глядели друг на друга, самые смелые подошли ближе, помогая подняться остальным приговоренным, и сразу же падали на колени, склоняясь к самой земле в благодарность за то, что сотворил Ариэн. Словно увидели бога.