Да и откуда ему было знать? Он старался почти не общаться с семьей. Все считали, что он давно покинул Англию и сейчас находится на Цейлоне.
Горечь захлестнула его. Значит, отец умер молодым. Как и боялся сын, умер после бесплодной, бесполезной жизни пьяницы. Алек уехал из Шотландии, поссорившись с отцом и мачехой, которая стала главной причиной бегства. Алек возражал, когда отец начал распродавать земли, изменять древним обычаям, существовавшим веками, и в состоянии опьянения писал письма и указы, уничтожавшие прежние союзы. Алек подозревал, что виноват в этом не отец, хотя доказать ничего не мог. Лучше уехать, чем наблюдать, как уничтожают клан.
Он сжал подлокотники кресла, задетый тем, что Уэстлейк узнал обо всем раньше его.
Конечно, вряд ли это имело значение. Просто потому, что наследовать нечего, кроме бесполезного титула, обветшалого замка и горы долгов. С каждым новым поколением наследство все уменьшалось, словно клан был проклят и обречен на неудачи. Его прадед, зная, что грядет война, поставил на исход восстания якобитов, послав нескольких сыновей в лагерь роялистов, а остальных – в лагерь Красавчика принца Чарли. Битва и ее ужасные последствия уничтожили цвет клана вместе с лэрдом и семью из восьмерых прекрасных сыновей. В живых остался самый младший. Парнишка был вдали от дома, не принимал ничью сторону, и англичане позволили ему сохранить то малое, что осталось от Гленлорна. При жизни деда и отца Алека положение все ухудшалось, пока не остались лишь старые легенды о славе Макнабов, что звучали у дымных очагов в ветхих хижинах из уст людей в лохмотьях. Те истории, которые рассказывал отец маленькому Алеку. Но Алек ничего не мог изменить. Он по природе не вождь. Поэтому и покинул дом восемь лет назад, полный новых радужных планов. И проиграл. Он – лэрд Гленлорн? Его клан воистину проклят.
– Да, – сказал он в ответ на объявление графа, так обыденно, словно они обсуждали погоду, словно он знал, но ему было безразлично. Алек не собирался возвращаться в Шотландию, чтобы похоронить отца или принять титул. Правда, он хотел знать, как живут его сестры и члены клана, и сейчас почувствовал угрызения совести. Но тут же их отмел. Что он мог бы сделать, оставшись с родными? Только причинить лишнюю боль.
Он встретил вопрос в остром взгляде Уэстлейка с полным пренебрежением, безмолвно советуя графу не вмешиваться в его дела. Уэстлейк улыбнулся. Алек решил, что не должен удивляться осведомленности графа. Тот знал почти обо всем на свете.
– Собственно говоря, все случилось не так уж недавно. Почти год назад, – сообщил куратор.
Год?! Как же удалось выжить мачехе и сестрам?
Алек скрипнул зубами, но упрямо продолжал молчать, игнорируя вопросительно поднятые брови графа.
– Именно поэтому вы хотели меня видеть? Вы ничего не хотите похитить? Ни за кем не хотите проследить? – пробурчал он.
– Я получил письмо от графини Дивайн, – холодно усмехнулся граф.
– От кого?
Выразительные брови Уэстлейка снова дернулись, удивленно и с некоторым раздражением.
– Полагаю, это ваша мачеха.
– Деворгилла? – выпалил Алек.
– Похоже, она теперь называет себя графиней Дивайн.
В голове Алека зазвенели тревожные колокола. И дело было не только в смене имени, Деворгилла всегда обожала все английское. Она никогда бы не посмела изменить имя при жизни отца. Наверняка она что-то замыслила.
– Но, спрашивается, зачем ей писать вам? – удивился Алек. Деворгилла… Мачеха наверняка понятия не имеет, что Алек в Лондоне. Родные уверены, что он на Цейлоне, не так ли?
Он заерзал в кресле, обуреваемый знакомым чувством вины и собственного невезения.
– Она писала не мне, – покачал головой Уэстлейк. – Она писала человеку, ведающему вашими делами. Здесь, в Лондоне. Ричарду Уотерсу. Один из его слуг информирует меня об интересных случаях.
Алек нахмурился. Она хотела денег, возможно, отчаянно в них нуждалась. Но в этом он ей не помощник.
Он снова подумал о колье графини Брей. Интересно, сколько оно…
– Она хочет видеть вас мертвым, – бесстрастно продолжил Уэстлейк, словно Деворгилла просила Уотерса купить ей лент или отрез батиста.
Челюсть Алека отвисла:
– Мертвым?
– Поскольку вы пропадали почти семь необходимых для признания вас мертвым лет и не предъявили права на наследство или титул, она спрашивает, может ли Уотерс сообщить ей закон, который позволит официально объявить вас умершим, чтобы она могла завладеть вашим поместьем.
– Завладеть поместьем? Но там нечем владеть!
– Тем не менее она желает использовать все возможные средства, чтобы обеспечить достойным приданым своих трех дочерей: Меган, Алану и Сорчу.