Сейчас девушка собиралась навестить Зару и Армана. Необходимо было разрешить свои сомнения и высказать все, что накипело на душе за это время.
«Да, мне предстоит тяжелый разговор», — подумала она, глядя на Фриса, вальяжно разлегшегося на ее кровати. Так как келпи имел самое прямое отношение к ее подозрениям, она намеревалась привлечь и его.
— Фрис, поедешь со мной? — спросила она самым невинным тоном, на какой была способна.
— Даже довезу тебя на своей спине, — сказал он, взглядывая на нее. Девушка спокойно встретила его взгляд, но почему-то в это мгновение ей показалось, что он уже знает обо всем задуманном ею.
Деревья проносились мимо с невероятной скоростью, Рин прищурилась, потому что от встречного ветра слезились глаза. На спине у Фриса было так же удобно, как в кресле, несмотря на то, что несся он во весь опор. Да, макина — это, конечно, чудесно, но этим колымагам никогда не развить той скорости, на какой мог без труда мчаться Фрис.
— Ты решила, о чем будешь говорить? — спросил келпи, когда они остановились около волшебно красивого здания из серого камня, которое с трех сторон окружали озера. Летом здесь, должно быть, было чудесно, но зимой камень остывал, и в имении наверняка становилось ужасно холодно.
— Планировщик из меня никудышный, разберусь по ходу пьесы. У Армана был инфаркт, я бы не хотела причинить ему еще больший вред.
— Мудрое решение. Ты никогда не умела скандалить из-за личных обид.
— Серьезно? А я думала, что скандал — это мое второе имя.
— Нет, девочка. Твой вариант — это забиться в темный угол и реветь, пока не придут пожалеть. Не ссорься с другом. Тем более что вовсе не он виноват в твоих бедах.
От этих слов какое-то лихорадочное бессилие накатило на нее, и Рин стоило большого труда собраться с силами снова и вспомнить, что ей не стоит более ни с кем миндальничать.
— Фрис, не успокаивай меня, а то я сейчас сяду и разревусь. Лучше от этого никому не будет, вот честное слово.
Сказав это, она достала ему одежду из рюкзака, келпи превратился и оделся. Девушка глубоко вздохнула и направилась к дому. Дверь почему-то была не заперта, они зашли, и Фрис позвал:
— Эй! Есть кто дома?
На его зов никто не вышел, и они пошли в ту комнату, откуда слышался шум. Зайдя в кухню, Рин предусмотрительно спряталась за широкую спину мужчины. У растопленной печи стояла Заринея в меховом кафтане, шали на голове и теплых сапогах.
— Здравствуй, милая подруга, — поздоровался Фрис. Розоволосая волшебница мельком взглянула на него и отвернулась. Она вся ссутулилась, ссохлась, от ее плотной фигуры осталась лишь тень. Щеки впали, губы дрожали и были побелевшими от холода.
— Зачем ты пришел? — спросила она хмуро и враждебно. — Зачем ты бередишь мои раны своим видом, речной мастер? Я доверила тебе свою драгоценную сестру, отпустила ее с тобой. В прошлый раз ты не уберег ее, она едва не погибла, лишь силами Создателей возвращена была. А в этот раз… — Заринея прерывисто вдохнула и зло процедила: — Из-за тебя одни беды, проклятый! Уходи!
— Послушай, все не так…
— Уходи! А то я плесну на тебя огнем да землей! Я-то знаю, чего ты боишься! — угрожающе прорычала она и развернулась. Рин поспешила выйти из-за спины Фриса. Синие, как вода, глаза Заринеи ошеломленно округлились, рот искривился, она пошатнулась и завизжала:
— А-а-а! Прочь! Сгинь! Сгинь, призрак!
Фрис едва успел подскочить к ней и схватить за руки прежде, чем Заринея наградила Рин парочкой увесистых заклинаний.
— Чш-ш! Тише, тише! Это я! Рина, я живая, я не призрак! Успокойся, успокойся! — заговорила Рин, поднимая руки вверх. Заринея вырвалась, отскочила на пару шагов, и на ее пальцах стал сплетаться шар желтого света. Рассеивание иллюзий или молния?
— Ты не обманешь меня, не обманешь! — кричала она. — Рин умерла, сгинь с глаз моих!
— Зара, одумайся! — закричала Рин, хватая со стола пирожок. — Я докажу тебе! Вот, смотри! Разве призраки могут есть?.. Благие боги, как это вкусно!..
Руки Зары поникли, она неуверенно замерла, ошарашенно глядя то на Фриса, то на Рин.
— Это я, я не умерла, я живая. Это все был спектакль, в газете неправда, Зара, поверь мне! — увещевала Рин, подходя ближе к волшебнице. Та осторожно протянула руку и ткнула в плечо девушки. В следующий момент Рин оказалась крепко прижата к груди подруги. Несмотря на бледный вид, недюжинной силы у Зары не убавилось.
— Боги, боги! Рин, родная моя сестрица! — причитала она. — Как же так? Как это случилось?
— Я тебе потом расскажу, — вздохнула Рин, отстраняясь. Она внимательно посмотрела на Заринею, а потом на Фриса, прислонившегося к стене. Тот немедленно принял самый невинный вид, но Рин знала, что сейчас он готов под землю провалиться, только не отвечать на ее вопрос.
— Лучше расскажите, дорогие, о чем это вы толковали?
— Ой! — спохватилась Зара, закрыв рот ладошками.
— Ну что, шило вылезло из мешка, да? Я уже устала удивляться, если честно. Вы оба были знакомы, так? Вы двое обманывали меня, заставляя думать, что незнакомы…
— Ты же знаешь, почему… — протянул к ней руку Фрис, но она увернулась.
— Молчать, пока я ругаюсь! Нет, не знаю! Ты вообще слышал о понятии «совесть»? Не слышал, как я погляжу. Ну зачем вы так со мной поступаете? — расстроилась она, наконец, поняв, что ругаться на двух дорогих ее сердцу людей не в состоянии.
— Рин, клянусь, однажды ты все узнаешь, — пообещал Фрис, осторожно дотрагиваясь до ее плеча. Девушка печально вздохнула.
— Где Арман, Зара?
— Арман не встает с постели, он очень плох, — отвела взгляд волшебница. — Я поддерживаю его своей магией, но этого недостаточно. Я… я теряю Силу, Рин. Моя магия стала уходить.
Рин схватила ее за плечи и протестующе мотнула головой, вглядываясь в синие глаза.
— Вчера я не смогла наложить обезболивающие чары. Сколько ни билась, ничего не выходило.
Рин помотала головой, верить в сказанное она решительно отказывалась.
— Зара, ты просто устала. Тебе нужно отдохнуть. Откуда взяться магии, когда сил даже на жизнь едва хватает? Ты так перенервничала, а ведь знаешь, как сильно зависят магические силы от твоего состояния. Все будет хорошо, вот увидишь. Твоя магия вернется.
Заринея сняла шаль с головы и молча продемонстрировала одну светло-каштановую прядь на затылке среди остальных розовых волос. Рин обмерла: если волосы мага возвращаются к обычному цвету, значит, это не простое переутомление…
— Я в этом сомневаюсь… Ты прав был, речной дух. Наши фокусы уже ни на что не годятся. Магия уходит из этого мира, и уходит она очень быстро, — вздохнула Зара, а затем отрезала: — Все, хватит об этом! Пойдем, Рин, я провожу тебя к Арману. Пожалуйста, тише с ним, он слаб, и любой шок может оказаться для него… последним.
Рин согласно кивнула, и вместе с волшебницей они поднялись на второй этаж дома, в небольшую комнату, где были лишь маленький камин, письменный стол, старинная софа и широкая кровать с балдахином, на которой спал Арман. Взглянув на старого друга, Рин не поверила своим глазам: седина покрыла его голову, хотя всего три месяца назад ее не было. Всегда кругловатое пухлощекое лицо высохло и одрябло, он стал похож на старика. Он давно не брился, и черная борода прилично отросла. Если бы Рин не слышала его тихое дыхание, могла бы подумать, что он мертв — его грудь едва шевелилась. Заринея бережно подоткнула одеяло и разбудила брата. Темные глаза приоткрылись, он слабо взглянул на сестру и снова закрыл глаза.
— Арман, к нам пришли гости. Проснись!
Рин не в силах была смотреть на совершенно беспомощного друга. Арман, который раньше был таким сильным, на чье плечо всегда можно было опереться, за кого можно было спрятаться, — он лежал и едва держал веки поднятыми. Едва сдерживая слезы, Рин опустилась на колени около кровати, взяла за руку.
— Арман! Это я! Я живая, никто меня не убил! — сказала она тихо-тихо. Арман уставился на нее таким же взглядом, как и сестра. Хриплый стон вырвался из полураскрытых губ, он дернулся прочь, но она лишь крепче сжала руку.