— Вы немного неверно оцениваете мою деятельность. Я не просто управляю финансами страны, я делаю так, чтобы они у нее вообще были. Если завтра я решу бросить все и тратить деньги на женщин и игру в карты, то в самой краткосрочной перспективе вам лично будет не на что кормить семью. А вслед за вами, в долгосрочной перспективе, разорюсь и я. Мы взаимосвязаны. (Разводит руками.) Но ваш вопрос о том, что мне нравится. Мне нравятся финансы, так уж совпало. Зарабатывать деньги интересно. Ничто не дает мне тех эмоций, какие дает успешно заключенная сделка и прибывающий капитал.
— Как же вы отдыхаете?
— Я люблю театр, оперу и книги. Я много читаю.
— У вас внушительная библиотека. Неужели прочли все?
— Нет, не все, конечно же. Но, думаю, процентов семьдесят я прочел. Впрочем, здесь еще не все мои книги. Основная библиотека находится в замке в Кандарине.
— Можете назвать любимую книгу?
— Трудно сказать. Я не привязываюсь к книгам… Хотя есть одна трилогия, которую я перечитывал раза четыре. «Властелин горы» Артура Дейли. Пожалуй, она любимая. Из этой трилогии больше всего нравится часть «Медь», в ней главный герой становится таким, каким хотел бы быть я. Думаю, что однажды стану. Чтение и долгие прогулки верхом расслабляют меня лучше всего. Хотя в последнее время все реже удается посвятить время себе.
— Вы замкнутый человек, ваша светлость.
— И да и нет. Я легко завожу разговоры с людьми, но настоящий друг у меня только один. Пустое общение ни о чем отнимает много энергии и времени, а этого никогда не бывает слишком много.
— То есть, выход в свет — это трата времени?
— (Смеется.) Примерно так. Если я не смогу на званом вечере обзавестись хорошими связями, я просто не пойду. Предпочту почитать книгу.
— Вы очень погружены в работу. Насколько я знаю, вы спите всего четыре часа и с самого раннего утра занимаетесь делами. В чем вы находите источник сил, что позволяет вам не перегорать?
— Пожалуй, мой первый источник сил — это народ, что бы вы об этом ни думали. Я родился в военное время, и в нашей семье не было принято пировать во время чумы. Ни меня, ни сестру не баловали и всегда наглядно показывали, каким трудом дается то, что мы имеем.
— Что вы имеете в виду?
— Когда мне было лет шесть, отец на лето отдал меня в крестьянскую семью, чтобы я на себе испытал, что такое мести полы, варить себе еду и так далее.
— Вас? Герцога?!
— Никто не собирался давать мне поблажек только потому, что я родился с серебряной ложкой во рту. Отец считал, что я должен уметь делать все самостоятельно. Он говорил, что никто не может предугадать, как сложится жизнь, и в какой момент могут закончиться погожие деньки. Мама его очень поддерживала в этом, хотя мне казалось несправедливым, что я должен сам себе одежду шить.
— Вам приходилось даже шить?
— Ну не то чтобы шить, скорее, латать. Была забавная история. Утром, еще засветло, меня отправили на выгон коров. Идти на нужное место далеко, через несколько чужих огромных пастбищ. А всю ночь стояла страшная жара, я спал на лавке с другими детьми и измучился, сил не было даже встать. Кое-как растолкали меня, я поплелся за стадом. Коровы на пастбище идут сами, пастуху остается только подгонять стадо, чтобы не разбредалось. Но я был так измотан бессонной ночью, что решил схитрить и доехать на корове верхом. Взял одну рогатую и стал думать, как на нее забраться. Корова высокая, а я был еще маленький. Хотел заставить ее лечь, но корова — не лошадь, на землю не ляжет, пока до пастбища не дойдет. Я подвел ее к дереву, забрался на ветку, и думал оттуда на спину ей спрыгнуть. Спрыгнул, корова испугалась, сорвалась в бег. А хребет у нее жесткий и острый, спина узкая, на бедрах мослы одни торчат. Мало что причинное место об нее отбил, так еще и слетел кубарем. Порвал штаны, рубаху, шишек набил, а корова повернулась — и на меня. Я так быстро никогда не бегал! Но она меня догнала и подняла на рога. Как я не умер — не знаю. Отбился от нее палкой. Вернулся домой в рванине, соврал, что горниды напали, а я отбился. Мне, конечно, никто не поверил и быстро выпытал, как было дело. Папаша — я имею в виду отца семейства — прописал мне десять ударов розгой и заставил чинить одежду. Два дня я ходил в этом тряпье, кое-как нитками стянутом, потом уже мне матушка — старшая жена — сшила новую рубашку.
— Поверить не могу! Вас даже розгами били?! Выходит, вы в полной мере прочувствовали, какова жизнь простого народа!
— Не в полной. (Смеется.) Невозможно за три месяца узнать все. Я только посмотрел и немногое попробовал. Тяжелой работы ребенку знатного рода никто не доверит, так что основными моими занятиями были выпас скота и маслобойня. Я делаю отличное масло и знаю о нем все! Жизнь в деревне многому меня научила, поэтому я понимаю народ. Мой отец всегда твердил, что хороший правитель в первую очередь думает о нуждах крестьянства, затем — о нуждах ремесленников и в последнюю очередь — о себе. Если правитель будет поступать так, то крестьяне и ремесленники будут думать о правителе. Моя задача — поддерживать эффективное управление, чтобы люди не жаловались. Конечно, всегда есть недовольные, это нормально. Но подавляющее большинство поддерживает меня и дает самый большой стимул продолжать в том же темпе. Когда я вижу результат своих трудов, то заряжаюсь энергией. Это, кстати, ответ на ваш вопрос.
— Вы сказали, что источника энергии два. В чем второй источник?
— В Рин.
— Рин Кисеки — сложная персона, а ваши отношения похожи на любовную авантюру. Трудно представить, что вы настроены серьезно.
(Герцог улыбается, но улыбка не из приятных. В глазах — сталь и лед. Кажется, я хожу по острию ножа.)
— Рин — не авантюра.
— Вы знаете ее сложный статус и тяжелое прошлое. Что вы испытывали, когда она открылась вам?
— Шок и счастье. Понимаете, для меня с пятнадцати лет нет и не было задачи важнее, чем добиться расположения этой женщины. Я совершенно серьезен и рассчитываю, что она станет моей женой. Я хочу сделать ее счастливой, я хочу, чтобы она улыбалась. И делаю для этого все возможное.
— Почему для вас это так важно? Я прошу прощения, если это прозвучит грубо, но с вашими данными можно добиться расположения любой женщины в мире. Почему вы беретесь за практически провальную миссию? Почему вам так важно завоевать ту, которая даже не хочет быть завоеванной?
Молчит. Долго смотрит в сторону. Он напряжен, это чувствуется.
— Вы не знаете ответа?
— Вы откровенны на грани фола. Не то чтобы я не знал ответа. Скорее, я боюсь его говорить. Вы влюблялись когда-нибудь?
— Да. Уверен, я пойму ваши чувства.
— Вы встретили женщину, в которой вам понравилась походка, взгляд, цвет волос, запах, голос. Понравилось, что она говорит. Она очаровала вас, да? Вы влюбились и решили, что нужно сделать эту женщину своей. Так?
— Пожалуй, что так.
— Но у меня с Рин ничего такого не было. Думаю, что в тот миг, когда я впервые увидел ее, между нами установилась некая связь. Судьбоносная. Я увидел ее, в голове что-то щелкнуло. «Ах! Это она!» Вам знакомо это чувство, когда смотришь на кого-то и понимаешь, что это судьба протягивает к тебе руку, и отказать в рукопожатии ты не можешь, это не в твоей власти?
— Любовь с первого взгляда?
— Даже не так… Знаете, я не мистик, но думаю, эта любовь была предопределена, когда мы с Рин, возможно, еще даже не родились на свет. Было какое-то… Чувство нереальности происходящего. Ведь у меня не было возможности поговорить с ней при первой встрече. Но с того самого момента я четко понимал, в чем мое предназначение. Я уверен, что должен ей счастье. Я задолжал ей. Как такое возможно — не объяснить словами, я просто так чувствую.