Она заметно поежилась.
— Но почему Шершень? Его же потому и зовут цепным псом, что он нечеловечески предан хозяину! Неужели он… работал на Закари? Как так может быть? Или…
— Или, — мрачно припечатал Анхельм, наконец сообразив, что к чему. — Додж Финесбри, главнокомандующий южным флотом, он же младший брат бывшего герцога Томаса Финесбри, обвиненного в государственной измене и сбежавшего в Мариней. Все Ирэн правильно говорила: это проклятое эхо войны!
— Анхельм, объясните… — попросила Роза. Герцог взглянул на нее и попытался растолковать собственные соображения.
— В восемьдесят втором году герцогство Финесбри перестало существовать и вошло в состав герцогства Танварри. Моему отцу были переданы полные права на земли, а семья Томаса Финесбри лишилась всех привилегий и титулов. Они бежали от политического преследования в Мариней. Все, кроме младшего брата Томаса, Доджа. Доджу на тот момент было лет шестнадцать, наверное, он учился в военно-морской академии в Гор-ан-Маре и из поля зрения императора просто выпал. А может быть, не выпал, просто его величество счел несправедливым заставлять ребенка расплачиваться за проступки старшего брата.
После чего началась кампания против пиратства. Его величество совершил один странный поступок, ставший одной из причин войны, — были отведены войска с границ недружелюбного к нам Маринея. И обиженный Томас Финесбри решил действовать. Организовался заговор, целью которого было свержение Вейлора, и в ходе которого был отравлен военный советник Маринея. Разразился скандал, подозрения пали на Вейлора, а Томас Финесбри только раздувал огонь пожарче.
Затем в дело вступил еще один герой, имя которому — Рин Кисеки. Известная на всю страну, множество раз награжденная самим императором, Рин сопровождала посла Генри Доунбриджа-младшего в Мариней на судебные слушания по делу об отравлении. С собой она везла секретную переписку маринейской аристократии, Томаса и некоторых высших чинов Соринтии.
Но на корабль было совершено нападение, переписка потерялась, посол был убит, а Рин захвачена в плен.
— Позвольте-ка, Анхельм, — перебил его Гальярдо, — Рин не была в плену, а на корабль никто не нападал. Гвинет Родемай подобрал Рин после кораблекрушения и привез в столицу, где Рин, очевидно, потеряв разум от того, что не смогла выполнить задание, убила визиря.
— Это официальная версия, выдвинутая Маринеем.
— Рин сделала блестящую карьеру всего за десять лет. Все знали, что она помешана на работе. За десять лет ни одного выговора, все выполнено безукоризненно точно. И тут такой прокол! Для такой карьеристки это было катастрофой. По-моему, вполне естественно, что когда она осознала последствия провала своей миссии, сошла с ума и прирезала визиря. Она же сама признала свою вину на суде!
Анхельм грустно усмехнулся.
— Рин была, вероятно, самым здравомыслящим человеком среди всех них. Вы ведь не потрудились узнать у отца, почему Арман Валиенте вместе со всем отделом, едва только услышал о том, что якобы совершила Рин, взял отпуск и поехал за ней в Мариней? И почему следом за этим происшествием весь отдел специального назначения «Волки» был распущен?
Гальярдо пожал плечами.
— Честно говоря, я никогда не интересовался вплотную этим вопросом. Хотя именно дело Рин Кисеки поставило папашу одной ногой в могилу.
— А я поинтересовался на досуге. Ирэн Эмерси мне рассказала немного, когда мы ехали сюда.
— Наверняка пересказывает чужие сплетни, — поморщился Гальярдо. — Когда Рин все это наворотила, ваша Ирэн под стол пешком ходила.
— Как знать, как знать, — уклончиво ответил Анхельм, стараясь не выдать своего раздражения по поводу скептицизма Гальярдо. — По мне, так ее версия наиболее правдива. Так вот, Арман Валиенте не поверил в то, что Рин могла совершить такую глупость. А вот в недалекий ум вашего отца он верил и знал, что по департаменту безопасности поползли крысы. Томас Кимри, который к Рин очень хорошо относился, тоже не поверил в официальную версию.
Для справки: Рин Кисеки совершила настоящий подвиг, когда, находясь в тюрьме на рудниках, смогла отправить письмо Томасу Кимри, раскрывшее участников заговора не только среди аристократии Маринея, но и в высших чинах Соринтии. Департамент безопасности после этого напоминал разворошенное осиное гнездо. Погоны летели вместе с головами.
Когда решался вопрос о подаче апелляции, консульство Маринея настаивало на неоценимом ущербе и отсутствии доказательств невиновности Рин. Дело осложнялось тем, что Рин Кисеки на суде сама призналась в том, что убила визиря Маринея, и тем, что секретная переписка была утеряна. Пока шла бюрократическая волокита, скандал подогревался, мирное соглашение расторгли, заговорили о войне. Военные порывы Маринея еще сдерживались благодаря одной только королеве Ивении Маринейской, которая имела сильное влияние на мужа.
Но тут же происходит нечто, что путает вообще все карты. Заключенных, среди которых находится Рин, везут из Присполи в госпиталь для арестантов. По пути на обоз нападают, и Рин Кисеки исчезает в неизвестном направлении, после чего ей приписывают побег из места заключения, чтобы поставить точку в деле об ее освобождении. В это же время в правительстве Маринея происходит серия загадочных убийств с одним и тем же почерком: у всех погибших на груди вырезан волк. Томас Финесбри также был найден мертвым в своей постели с такой же отметиной. Как показало расследование, все они имели отношение к заговору.
На предложение прислать второго посла для переговоров Мариней отвечает войной.
А спустя еще некоторое время из Приспольской крепости привозят тела зверски убитого Гвинета Родемая и пары десятков его охранников. У всех них на груди — волк. В этом могли бы обвинить сбежавшую Рин Кисеки, но не смогли, и вот почему: пограничники доложили о том, что границу пересекли агенты отдела «Волки». Агенты вели себя агрессивно, никаких документов, подтверждавших легальность их перемещения по стране, у них не было. При досмотре фургона обнаружили еле живую, искалеченную Рин Кисеки. Попытка задержать их привела к перестрелке и двум трупам со стороны пограничников. Но дело даже не в этом, а в том, что агенты покинули Мариней за пару дней до того, как произошло последнее убийство. Свалить вину на абы кого Мариней не смог, дело принципа: найти и покарать убийцу.
Разразился международный скандал. Руководство департамента безопасности Соринтии, недолго думая, вешает всю вину на Армана Валиенте и его сестру Заринею Церес, которые были опознаны среди тех агентов, пересекавших границу. И это несмотря на то, что на территории Маринея в тот момент находились, вероятно, все агенты «Волков», а Арман и Заринея клялись в своей невиновности и проходили допрос с применением магии разума. Героев Соринтии в один день лишили всего, что у них было, и вышвырнули на улицу.
До сих пор неизвестно, кто совершил ту серию убийств. Никто так и не признался. Все сотрудники «Волков» были уволены, Арман и Заринея бежали из страны. Отдел закрылся, настал конец эпохи. И открывается спецподразделение «Тигры», — новая эпоха.
Что стало с Рин Кисеки — неизвестно. Она пропала при невыясненных обстоятельствах, до департамента безопасности ее так и не довезли. Вероятно, не перенесла дорогу из-за травм.
— Так какое отношение ко всему этому имеет Додж Финесбри? — спросил Гальярдо после минутного молчания.
— Месть, — пожал плечами Анхельм. — Блюдо, которое подают холодным. Рейко обещала власть всем, кто ее поддержит, и она ее давала. А власть — это вещь, которая может свести с ума любого. Возможность отомстить за семью — мотив, который многих заставлял делать нечто из ряда вон выходящее. Вполне вероятно, что Томас Финесбри еще тогда накрутил Доджа с той только целью, чтобы тот по прошествии определенного времени подобрался как можно ближе к обидчикам семьи и нанес удар.
— То есть, я выслушал все это только затем, чтобы услышать вот эту глупость?! — возмутился Гальярдо. — Месть? Анхельм, вы в своем уме? Это лишь ваши догадки! Они не имеют никакого обоснования, кроме вот того, что вы рассказали только что. Весьма странная подоплека, должен сказать! Вы никого не сможете обвинить, опираясь на эти рассуждения. Большинства из тех, кто был замешан в заговоре, уже нет в живых. Рин Кисеки неизвестно где, и неизвестно жива ли. И неизвестно, можно ли ей верить. Она психованная убийца и преступник, не забывайте об этом! К тому же, она из аиргов, а этим тварям вообще доверять нельзя, — презрительно добавил он. Анхельм медленно вдохнул и выдохнул, сосчитал до десяти, и только затем ответил: