— Как он стал государственным советником по особым делам? — Анхельм протянул письмо Кастедара Илиасу.
— Я назначил, как еще? Я очень высоко ценю его помощь, поддержку и идеи. Анхельм, у тебя не получится доказать мне, что Кастедар плохой. И ты сам знаешь, что это не так.
— Конечно, он не плохой, — фыркнул Фрис. — За все годы существования он даже не убил никого, в отличие от меня, например. Он всего лишь добивается уничтожения нашего мира, а так он… Как это говорят? Отличный парень, мухи не обидит.
— Когда-нибудь всему должен приходить конец, и мир не исключение, — ответил Илиас наставительно, и келпи сразу наградил короля особенно уничижительным взглядом.
— Жизнь — это удивительная сказка, а любая сказка должна заканчиваться, — Илиас смягчил тон, и Фрис пожал плечами. — Да, я не могу оценить всю величину, масштабы замыслов Кастедара, ведь я всего лишь человек. Но я могу с уверенностью сказать, что в ближайшие пять столетий грядут грандиозные перемены, которые затронут все человечество. Приятные перемены. И ты, Анхельм, встанешь у истоков, будешь тем, кто начнет осуществлять их.
— Илиас, я приехал сюда решать конкретную проблему. Кристалл…
— Кристалл — лишь одна из проблем, которые я хотел обсудить с тобой, — Илиас приостановил Анхельма жестом. — Как ты уже понял, я хорошо осведомлен о происходящем. Кристалл вывезен за Драконьи горы, в пустынные земли, так?
— Пустынные земли? — переспросил Анхельм.
— Холодные песчаные дюны, — подтвердил Фрис. — Никакой воды, а значит никакой жизни.
Анхельм окинул келпи странным взглядом и спросил у Илиаса:
— Как ты хочешь нам помочь?
— Я сказал, что предоставлю помощь, и ее предоставлю. Дня через три-четыре, когда Рин Кисеки поправится, мы вместе отправимся в святая святых Левадии, город Льяго. У меня есть кое-что, на чем войска смогут беспрепятственно попасть в пустынные земли. Духи найдут кристалл, а войска его уничтожат. Кастедар будет помогать. Фрис? Что насчет вас? Вы в деле?
Келпи долго молчал, прежде чем ответить.
— Я в этом деле уже тысячи лет. Сдается мне, вы ничего не знаете о пророчестве.
— Пророчество, согласно которому появится Наследник вельмингов, возродит исчезнувшую богиню Жизни и уничтожит легендарного Хранителя Анарвейда, которым является кристалл? Кастедар рассказал мне, да. Только, простите великодушно, ко всей этой истории я отношусь довольно скептически. Не вижу смысла тратить время на убеждение людей в том, что существует некая богиня Жизни, ломать вековые религиозные традиции. Сиани и Инаис не простят нам отступничества, а мы можем победить Анарвейда и без этого!
— Меня не покидает ощущение, что вы совершенно не понимаете, в чем оказались замешаны.
— Фрис, моя правая рука — демон Ладдар, которому открыто будущее. Я верю ему.
— Вы хотя бы знаете, зачем конкретно нужно уничтожить Анарвейда?
— Я знаю, что Ладдар действует по воле богов. Стало быть, это воля богов, разве это не так?
— Ладдар сказал вам, что боги хотят уничтожения Анарвейда, и это правда. Подтверждаю. Понятия не имею, зачем им это нужно, но раз они боги — им виднее. Но Альтамея? Хотела ли она того же — для меня загадка. В том-то все и дело.
— Кастедар сказал, что хотела. Когда она умирала, оставила пророчество…
— Его не было рядом, когда она исчезала! — внезапно взъярился келпи, глаза его блеснули опасным огнем, и все тело на мгновение охватило синее пламя. Впрочем, он почти сразу же взял себя в руки, увидев испуганный взгляд Илиаса. — Только я один знаю, что предсказала Альтамея. Она предсказала, что однажды явится Наследник вельмингов, который спасет мне жизнь и поможет мне возродить ее в этом мире! Вернуть ее телесную оболочку. Об Анарвейде она не говорила ни слова.
— Но сами Творцы хотят его уничтожения! Как мы можем противиться их воле?
Фрис помолчал некоторое время, глядя сурово в глаза Илиаса.
— Вы не понимаете, — уронил он. — Не вполне понимаете роль великих Хранителей в этом мире.
— Кастедар объяснил, и я вполне разобрался, что к чему. В то время, когда они существовали, люди рыли землю палками и питались ягодами с кустов, да корешками, а жили в лачугах, крытых звериными шкурами и сеном. А мир был полон тварей, которые мечтали о том, чтобы пообедать нашим человеческим мясом. С уничтожением Хранителей мы перешли от палки к лопате, от корешков и ягод к изысканным блюдам, а от лачуг к дворцам. И знаете что? Мне это нравится. И остальным людям тоже нравится. Кастедар рассказывал, что вам по душе такое полудикое существование, но вы-то волшебный дух. Люди не смогут жить так снова.
Фрис внезапно рассмеялся.
— И вы уничтожаете последнего Хранителя ради того, чтобы мир развивался, шел вперед, но сами не знаете куда. Вы ведь действительно не знаете! Ладдар наобещал вам Луну с неба и звезд мешок, не сомневайтесь, он вам их даст. Только есть и другая сторона: ваше людское неуемное стремление к развитию, ваши амбиции и алчность губят в вас гармонию, единство с природой мира, разрушают ваши жизни. Ваши сердца более не полны любви. А любовь — краеугольный камень всего сущего. Вы, люди, предаете любимых ради короны и славы, ради богатств и прочих выгод, забываете, разочаровываетесь, и тем самым сами рушите свой мир. Откажитесь от корон и дворцов, откажитесь от материальностей, и вы увидите, как быстро к вам придет самое удивительное — жизнь и любовь. Не откажетесь — ваш мир рухнет.
— Сейчас я все брошу и стану жить в пещере, чтобы обрести то, что у меня и так есть! — язвительно выплюнул Илиас. — Люди по-прежнему влюбляются, женятся, любовь не исчезла, не утрируйте. Я живу реальностью, моя реальность — вот она, за этим окном! И она говорит мне действовать, а не садиться сложа руки и ждать, когда премудрые духи решат за меня. Вы сами-то, Фрис, знаете, для чего боретесь с Анарвейдом?
— А с чего вы взяли, что я борюсь с ним? — фыркнул Фрис. — Я борюсь не с ним, а с Ладдаром, который ведет мир к гибели. Я — один из хранителей, сильнейший из духов, и я всегда противостою ему. Это моя суть, мой рок. Вы же знаете, что Ладдар преследует собственные цели, которые в корне расходятся с тем, чего желаете вы, но все равно продолжаете следовать за ним. Что же, это ваш выбор. У меня есть свои причины помогать вам, но я их не раскрою. Что до вашего вопроса… Да, я в деле.
Илиас долго молчал. В конце концов он потряс головой и обратился к Анхельму:
— Оставим лирику и философию за порогом этой комнаты и вернемся к вопросу о том, как нам бороться. Анарвейд существовал тысячи лет назад, когда человек не знал оружия серьезнее меча. Когда он мог передвигаться лишь на своих двоих или оседлав лошадку. Анарвейд не знает о том, чего люди добились за эти годы. Мы сыграем на его невежестве.
Фрис только закатил глаза и тяжело вздохнул.
— Я не вижу здесь одной персоны, без которой этот разговор чуточку неполноценен. Где же наш разлюбезный чешуйчатый?
— Чешуйчатый? — не понял Илиас.
— Только не говорите мне, что ни разу не видели, как он в гневе покрывается чешуей и забавно шипит, словно ящерка? — удивился Фрис, подаваясь вперед.
— Видел, конечно. Но таких эпитетов к нему не подобрал. Кастедар, наверное, в клинике, ухаживает за Рин.
Келпи скептически взглянул на него и замолк. Анхельм встрепенулся. Вся эта беседа, которую вели Фрис и Илиас, показалась его сонному сознанию слишком сложной, и он был уверен, что упустил какую-то важную деталь.
— Фрис, ну-ка подожди! — притормозил его Анхельм. — Объясни мне: так мы можем обойтись без возрождения Альтамеи?
— Нет, конечно, — келпи пожал плечами. — Я же сказал, что Анарвейда не победить ни одним человеческим оружием. Альтамея, по-твоему, просто так отвела для девчонки роль Наследницы?
— Прости, но я своим человеческим мозгом не могу охватить всю глубину идеи, которая разрабатывалась мудрейшими духами вроде тебя. Поясни.