– Ты ведь сам заявил, что это наше с тобой общее расследование. А подобное, знаешь ли, означает, что неплохо было бы его обсудить.
– Но ты могла просто оставить мне записку!
– И позволить тебе еще немного подрыхнуть? Как бы не так!
Она вытащила папку, села по-турецки и принялась читать вслух.
– Призрачный друг Генри был мужчиной, белым, лет двадцати – двадцати пяти, курильщиком. Смерть предположительно наступила в результате побоев, нанесенных жертве перед тем, как ее сбросили в воду. На последнем месяце жизни ему удалили почку, но не эта операция, как показывает вскрытие, стала причиной его смерти. Руки отсекли уже у мертвого тела. Чуть повыше запястья, предположительно топором. Тело его потом было обнаружено в гавани. – Вики мрачно изучала лежащие на ее коленях копии документов. – Поскольку на морозильной камере, где хранится его тело, отсутствует табличка с именем, напрашивается вывод, что полиция так и не смогла установить личность убитого. Следовательно, сейчас им следует действовать в трех направлениях.
Майк готов был поспорить, что полицейские Ванкувера многое дали бы, чтобы услышать, как какая-то баба указывает, как им следует поступить.
– Во-первых, полицейские должны вывесить фотографии этого человека в других госпиталях. Ведь вырезали же ему где-то почку. Может, кто-то из персонала или больных его опознает.
– Уверен, они об этом подумали. Мест, где делают такого рода операции, не так уж и много, – задумчиво пробурчал детектив.
– Ну, это как сказать. Смотря где они искали, – заметила Вики. – Парень мог находиться где угодно всего лишь за несколько часов, как приехал в Ванкувер и был убит. – Она с ехидной ухмылкой ткнула Селуччи папкой в грудь. – К счастью, мы знаем немного больше, чем копы. Когда тело вытащили из воды, на нем не было одежды. Однако Генри дал нам подробное описание призрака. И мы знаем, что на парне была футболка с логотипом местной музыкальной группы. Так что нам известно, откуда нужно начинать расследование.
– А тебе не кажется, что мы должны уведомить полицию о том, что парень из местных. Если ты еще не забыла, сокрытие важной информации от следствия карается законом.
– Я, конечно же, прекрасно об этом помню. Давай им все расскажем! – И Вики тут же изобразила предполагаемый разговор с полицейским участком. – Алле, алле! Отдел по расследованию убийств? Тот безрукий, ну Джон Доу[2], который сейчас лежит в морге, помните о таком? Так вот, он из местных. Откуда мне это известно? Да очень просто – его призрак является одному из моих друзей, он, знаете ли, вампир, и увидел на футболке умершего название местной музыкальной группы. – Женщина повесила воображаемую трубку и рявкнула: – Что, пройдет такое? То-то. К тому же рано или поздно и полиция должна выяснить происхождение татуировки на плече погибшего.
Она протянула Майку пачку фотографий, прилагавшихся к заключению о смерти.
Тот тяжело вздохнул, включил свет и с видом мученика принялся их рассматривать.
– Да, хорошо отделали парня, нечего сказать. Генри опознал его по татуировке?
– Я не уточняла.
В ее тоне слышалось предостережение, и Селуччи решил не развивать более тему Фицроя.
– Похоже на то, что его избила уличная шпана, – спокойно сказал он, возвращая ей фотографии. – Такие бьют насмерть. Ты говорила, что есть три вещи, которыми должна заняться полиция. Какая третья?
– Им следует проверить, не связано ли это убийство с преступными группировками.
– С чем?
– Почему, ты думаешь, они отсекли парню руки?
– Уверен, что отпечатки его пальчиков хранятся в архиве полиции.
– Но тогда там должна быть и его фотография.
– Может, они просто не смогли его опознать. – Майк еще раз разложил перед собой документы. – Не так-то просто для компьютера провести идентификацию лица, которое столь сильно изуродовано. Это может занять довольно много времени.
– А я думаю, что они отрубили ему руки, так как хотели их для чего-нибудь использовать.
– Отпечатки пальцев мертвеца?
– Возможно. Организованная преступность отлично вписывается в твою версию о подпольной торговле органами.
– С каких пор это стало моей версией? – запротестовал Селуччи. – Я просто пересказал тебе, о чем говорили на ток-шоу, и все!
– Майк, все сходится! В преступном мире никогда не упустят случая поживиться. А теперь подумай – тело убитого можно использовать сразу в нескольких целях. Во-первых, продавать органы богатеям, нуждающимся в трансплантации, во-вторых, его можно использовать еще и для того, чтобы на оружии оставлять отпечатки пальцев умершего. Прямая выгода! Теперь становится понятным, почему тело нашего призрака было найдено в порту. Руководство порта, скорее всего, заигрывает со своим профсоюзом, а у тех всегда были тесные связи с преступным миром.
– Ты еще скажи, что Джимми Хоффа[3] не пропал, а просто перебрался в Ванкувер! – Селуччи отложил бумаги и раздраженно поправил упавшую ему на лоб прядь волос. – Ну ты и загнула, Вики!
– Хорошо, не будем зацикливаться на профсоюзах. Но повторяю, иногда самое простое решение – самое правильное!
– И ты думаешь, что это простое решение? – осведомился детектив нарочито спокойным тоном. – Только вот, если ты обратила внимание, у нас пока только одно тело. Не так уж и много можно на нем наварить.
– Вот именно! Нашли только одно тело. Объяснение напрашивается само собой: либо дело еще не набрало обороты, либо произошел какой-то сбой, и поэтому труп смогли обнаружить. Так или иначе, вряд ли кто-то затеял все это только ради одной почки.
– Если эта почка связана с убийством, то это не простое совпадение. Как раз на что-то подобное намекала девица, ведущая ток-шоу.
Вики будто и не слышала его слов.
– Все равно нужно хоть с чего-то начинать, так почему бы не попробовать раскрутить это направление? Завтра ночью я займусь версией организованного убийства. Думаю, стоит поискать среди эмигрантов из Азии, есть шансы, что в этом деле участвовало хотя бы несколько человек.
– К сожалению, мне тебя не переспорить...
– Да что ты говоришь! – насмешливо протянула Вики.
– ...но думаю, что, даже если твои предположения верны, этим делом должна заниматься полиция, а нам в него лучше не соваться. Вряд ли местным полицейским придется по душе вмешательство постороннего лица.
Заметив серебристый блеск в глазах подруги, он быстро добавил:
– Я хотел сказать: полицейского на отдыхе. Все равно, кому понравится, когда всякие там выскочки лезут не в свое дело и мешают расследованию?
– В другом случае я бы с тобой согласилась. – Заметив на лице Майка выражение явного недоверия, женщина нахмурилась. – Я бы действительно согласилась. Но призрак ясно дал нам понять, что именно Фицрой должен за него отомстить. У нас нет другого выхода, мы должны найти убийцу раньше полиции. Иначе Генри придется всю оставшуюся ему вечность играть в кошки-мышки со своим призрачным гостем.
– Я склоняюсь к тому, чтобы рискнуть, – проворчал детектив.
Мысль о том, что Генри Фицрой может навсегда остаться в безвыходном положении, вовсе не казалась ему такой уж пугающей.
– Почему, интересно, призраку так важно, чтобы именно Генри мстил за него?
– Черт побери, откуда я могу знать?
– В такую рань совершенно неохота заниматься спорами. – Селуччи с трудом подавил зевок. – Только вот придется. Скорее реки потекут вспять, чем я позволю нашему другу Фицрою вершить правосудие!
– Ты снова за старое? – сухо осведомилась Вики.
– Однажды это сошло ему с рук, что вовсе не дает ему права повторить подобное. – Внезапно Майк почувствовал укор совести – ведь раньше, в ситуациях, когда Генри участвовал в расследовании, он не раз оказывал им обоим помощь, которую без натяжки можно было бы назвать жизненно важной. Проблема в том, что вампир не чувствовал никакой разницы между собственно законом и справедливостью. Селуччи это не нравилось, видит Бог, совершенно не нравилось! Однако он не препятствовал Фицрою.
3
Хоффа, Джеймс – американский профсоюзный лидер, известный своими выступлениями против братьев Кеннеди. В 1975 г. Хоффа, вышедший из тюрьмы после четырехлетнего заключения, бесследно исчез.