- Мне нравится, - решила наконец Астория. – Что скажешь, муж?
- Отлично, - заулыбался тот. – Нарцисса и Фиона. По-моему, хорошо звучит.
Они вновь замолчали. Драко глянул на жену, словно прося поддержки, и неуверенно начал:
- Папа, а ты… - он замялся, но потом упрямо вздёрнул подбородок. – А когда ты вернёшься?
Люциус молча смотрел на них. Такие красивые, взрослые, сильные, но для него - дети. Его дети. Они приняли Мэнор, хотя и знали теперь историю Гуго, и приняли его решение. И они справятся, конечно. А он вернётся. Когда-нибудь.
- Не знаю, - честно сказал он. – Но мои вещи пока не выбрасывайте.
- Отец!
- Люциус!
Он рассмеялся и сгрёб их в охапку, целуя одинаковые золотистые макушки, – Драко, Асторию и, на закуску, Скорпиуса. На минуту они замерли слитным тёплым кружком, а потом Люциус отстранился.
- Ну всё, идите, а то холодно.
Глаза у Драко подозрительно поблёскивали. Он хотел что-то сказать, но Астория мягко сжала его предплечье и заявила:
- Пойдём, я опять проголодалась.
- Кто бы мог подумать! – моментально отвлёкся тот.
- И нечего ехидничать. У меня внутри сидят две голодные женщины, а я – третья.
Люциус ещё раз окинул их взглядом и, улыбнувшись, развернулся и стремительно пошёл по дорожке. Перед отъездом нужно было навестить один стойкий розовый куст.
*****
Кладбище Малфоев было очень скромным: никаких монументальных склепов и пошлых крылатых статуй. Уединённый уголок возле небольшой рощицы. Люциус неслышно ступал по заиндевевшей земле. С собой он принёс последнюю розу, которая распустилась вопреки всему, - золотисто-кремовую, с пурпурной сердцевиной и пурпурными же мазками на кончиках лепестков. Нежная память с кровью в сердце. Он опустился на колени перед мраморной плитой, смахнул с неё опавшие листья. Говорить не хотелось, но они ведь всегда понимали друг друга без слов. Люциус закрыл глаза, всем своим существом принимая тишину стылого декабрьского утра. «Мы все заслужили покой, - подумал он, - но ты обрела его раньше». Он тронул губами тонкие лепестки и положил розу на серый мрамор. И словно в ответ на его мысли неизвестно откуда прилетел порыв тёплого ветра, взъерошил волосы, овеял лицо – точно погладил тонкой ладонью. Люциус улыбнулся и ещё раз коснулся плиты, прощаясь. Потом поднялся – немного неуклюже, но поступь его была по-прежнему лёгкой, а спина – прямой. Тяжёлая зимняя мантия шелестела, заметая несуществующие следы.
На выходе из кладбища он замедлил шаги, а потом и вовсе остановился. Возмутительное яркое пятно в тусклом ландшафте: тёмно-красный шарф и вольно распущенные рыжие волосы. Билл стоял, упрятав руки в карманы неизменной куртки. Глаза закрыты, лицо поднято к небу, и на нём застыло умиротворённое ждущее выражение. Да он же снежинки ловит. Невероятно. Белые хлопья сонно кружили в неподвижном воздухе, но от Билла пугливо разлетались, точно пламя его волос действительно могло растопить их. Люциус хотел ещё немного постоять так, наблюдая, а потом вдруг понял, что Билл его заметил. Или как это называется, когда не открывая глаз? Почувствовал? А, к чёрту. Он шагнул ближе.
- Ну и кто? Астория?
Губы Билла тронула лёгкая улыбка.
- Не угадал. Драко.
- Вот как. Заговор, значит.
- Заговор, - Билл наконец открыл глаза. – Сам виноват, нечего прятаться, - взгляд его был цепким и как будто встревоженным. Люциус зачем-то поправил мантию. Кашлянул.
- Это очень мило с твоей стороны – прийти проводить меня, - светски заметил он.
- Ага, - Билл поглубже зарылся в шарф и глухо пробурчал: – Только я не провожаю. Я еду с тобой.
Люциус поднял глаза. В наступившем молчании, казалось, можно было расслышать звук, с которым снежинки опускались на землю.
- Вот как, - повторил он. – Я… Хм. Мне, наверное, следует извиниться за то, что я тогда отказался от посетителей.
- Ага, - Билл тоже блистал красноречием. – То есть, нет, не нужно. Извиняться, в смысле. Я всё равно приходил.
- Что… Что?
- Ну да. Пока ты был без сознания и потом. Ночью, когда ты спал.
- Чушь, - Люциус неверяще покачал головой. – В Мунго? Это невозможно.
- Смотря для кого, - Билл улыбнулся – широко и нервно. – Меня медсёстры знаешь как любят.
- О.
- Ага. А ещё секретарши, продавщицы, официантки и… – он вдруг осёкся, тряхнул волосами и шагнул вперёд, встав прямо перед ним. – Ты просто… просто скажи, хочешь ли ты… Можно ли мне… Чёрт! В общем, да или нет?
Люциус замер, ошеломлённый неожиданной близостью. Жёлтые настороженные глаза, вязь тонких белых шрамов на щеке, непокорные прядки – как всегда цепляются за ресницы. Как же хорошо он, оказывается, всё это помнит.
- Да или нет? – тихо повторил Билл.
Мерлин. И он ещё спрашивает. Наверно, в его взгляде отразилось что-то такое, потому что Билл коротко, как-то судорожно вздохнул и подался вперёд. Они вцепились друг в друга, разделяя жёсткий, почти грубый поцелуй, сталкиваясь носами, зубами, стараясь прижаться ещё теснее. И лишь когда кончился воздух, они разомкнули губы и какое-то время просто стояли, оглушённые, соприкасаясь лбами, закрыв глаза.
- Дурак, - прошептал вдруг Билл, и Люциус мысленно согласился. Ещё какой. Потом они отстранились, чувствуя странное смущение – как подростки после первого поцелуя. Билл предсказуемо покраснел. Люциус улыбнулся.
- И что же ты сказал дома?
- Дома? – Билл рассеянно провёл рукой по волосам, пытаясь усмирить рыжую гриву. – Да так и сказал. Как есть.
- И?..
«- Мерлин… Да что же… Артур!
- Что.
- А… Чего? С кем???
- Это… как же?
- Ого. Пап, нам понадобится твой запас виски.
- Артур!!!
- Ну что???»
- Всё нормально.
- Да неужели?
- Ага. Перси слегка шокирован…
«Как ты мог? КАК. ТЫ. МОГ??? Ты подумал о моей карьере? О репутации семьи? О чём вообще ты думал, Билл Уизли??? Нет, нет, этого не может быть, это Империо, Приворотное, это всё что угодно, о Мерлин пресветлый, спаси нас и помилуй, что скажет министр, общественность…»
- …зато Джордж даже одобрил.
«Столько лет мы с Фредди работали над имиджем бунтарей-отщепенцев, но ты уложил нас на лопатки, братишка, притом дважды. Молодец».
Снег повалил гуще. Билл запрокинул голову, всё-таки поймал снежинку и смущенно улыбнулся, слизывая с губ каплю талой воды. Люциус протянул руку и запустил замерзшие пальцы в складки его шарфа, коснулся шеи. Билл прикрыл глаза и опустил подбородок, прижимая, согревая холодную ладонь.
- Куда поедем? – спросил он.
- Всё равно. Только не во Францию.
- Ладно. Но потом туда всё равно надо будет наведаться. Хочу познакомить тебя с дочерью.
- М-м… Ты уверен?
- Ну конечно. Вы понравитесь друг другу.
- Думаешь?
- О, да. Вики беловолоса, надменна и строптива. И ненавидит суп. Видишь, сколько у вас общего?
- Хм, пожалуй. И она, наверно… любит тебя?
- Да уж наверно! - рассмеялся Билл.
- Тогда мы и впрямь очень похожи.
Билл оборвал смех и вновь одарил его тем странным встревоженным взглядом.
- Люциус… Ты ведь не думаешь, что я тут… Ну, что я это всё из жалости или там из чувства вины?
- Не думаю, - но взгляд предательски скользнул вниз. Сильные смуглые пальцы подхватили его за подбородок, вынуждая поднять лицо.
- Врё-о-ошь, - удовлетворённо констатировал Билл. – Ну, значит, придётся потратить остаток жизни на то, чтобы быть рядом и постоянно напоминать: мне просто нравится спать с тобой.
- Вы только посмотрите. А с виду такой приличный молодой джентльмен.
- Это я-то? - фыркнул Билл. Он обнял Люциуса, зарывшись лицом в шею. Отогретая ладонь прошлась по его волосам, смахивая мокрый снег, и он блаженно вздохнул. Люциус тихо улыбнулся и тронул губами чуть покрасневшее ухо.
- Замёрз?
- Ага. Аппарируем?
- Подожди немного.
А снег всё сыпался с жемчужно-серого неба. Усталая земля с радостью принимала зимний сон, но уже грезила о неизбежном весеннем обновлении.
The End
Драбблы в качестве сиквела: http://ficbook.net/readfic/115587