Здесь красиво и безлюдно. Пока облака все еще парят над горами к югу от нас, небо над дорогой уже чистое, позволяет солнцу освещать болота. Словно кто-то включил выключатель, и даже Кейр ворчит, признавая красоту этого места. Со светом темные холмы преображаются. Вереск ярко-фиолетового и ярко-зеленого цвета, с пятнами красного и золотисто-коричневого. Одна из самых потрясающих картин, которые я видела.
И кажется, во мне тоже что-то переключается. Я вытаскиваю телефон, опускаю окно и начинаю делать снимок за снимком, пока Кейр ведет машину. Воздух, касающийся моей кожи и пробегающий по волосам, пахнет божественно - свежестью, цветами и минералами. Достигает моего носа и оказывается у меня внутри. И я словно получаю пощечину, еще одно напоминание, как сильно мне необходимо жить. На самом деле, жить. Действительно чувствую все, что хорошо.
Мы проезжаем мимо рядов, уложенных в болотах, как крошечные темные стены, когда впереди виднеются руины каменного дома, место слишком красивое, чтобы просто проехать мимо.
— Остановись! — кричу на Кейра, мой громкий голос застаёт врасплох нас обоих.
Он паркуется на маленькой дорожке, покрытой гравием, которая уходит вниз.
— Что такое? — спрашивает он, когда я поворачиваюсь на месте, чтобы взять трость с заднего сиденья.
Смотрю ему в глаза и не знаю, что сказать, кроме как: мне это необходимо. Сейчас первый раз, когда я действительно посмотрела на него, первый раз, когда, я думаю, он на самом деле посмотрел на меня. Я так скучаю по его взгляду, что мне почти больно.
Прочищаю горло.
— Мне нужно побывать там, — отвечаю я, кивая на дом.
— Хорошо, — говорит он. Нервно облизывает губы, линия между темными бровями становится глубже. — Тебе нужно побыть одной?
— Дай мне немного времени.
Я выхожу, а затем начинаю спускаться с небольшой возвышенности, мягкий торф под ногами, чертополох и участки золотистой травы, растущие с обеих сторон, создают временную тропинку. Я немного похожа на Кэтрин, когда она бродила по болотам в «Грозовом перевале». Здесь никого нет, лишь нескончаемый торф, вереск, и горы вдалеке. Мы даже не встретили ни одного автомобиля на этом участке пути. По всей видимости, Сатерленд - самая изолированная область во всей стране.
В то время как покрытая гравием дорога спускается к мелкому озеру, окаймленному высокой травой и ракитником, я продолжаю идти по мягкой дорожке, уделяя особое внимание трости, пока не приближаюсь к дому.
К моему удивлению, здесь есть еще одна дорога, давно забытая и заросшая мхом, возможно, соединенная с дорогой, усыпанной гравием, которая ведет к озеру. Дом построен на одной стороне озера, словно придорожный мотель 1800-х годов.
У дома нет крыши, всего четыре стены, две из которых - острые пирамидальные вершины, а местами, похоже, новый кирпич был дополнен камнем, возможно, в качестве меры по сохранению здания. Но настоящий шок наступает, когда заходишь внутрь.
Почти все стены покрыты красивыми фресками - граффити высшей художественной формы. Мужчина на красном фоне, женщина с ногами в воздухе, кто-то в зеленом противогазе. Все рисунки потускнели из-за дождя, открытая крыша оставила место для вмешательства стихии. Зрелище невероятно современное для такого простого каменного дома, расположенного среди мрачных болот.
Я даже не уверена, что ищу. Этаж дома - это просто одна большая комната. Я стою посередине, глядя на рисунки, оранжевый лишайник, растущий на стенах, кусочек сена на грязном полу. Иду к одному из окон, стекла давно нет, и прислоняюсь к каменному подоконнику. Я смотрю на Бен-Хоп, скалистую гору, поднимающуюся к облакам, и у меня такое чувство, что мои мысли далеко отсюда. И мне хорошо от этого.
— Вау.
Звук голоса Кейра, тихий и грубоватый, заставляет меня повернуться.
Он заходит в дом, тихо глядя по сторонам. Из-за его большого тела комната кажется меньше, его плечи такие же широкие, как и горы вдалеке. Он засовывает руки в карманы темных джинсов, бесшумно ступая ботинками, пока обходит помещение, с почтением глядя на граффити, словно он в музее.
Наконец, поворачивается ко мне, брови подняты.
— Ты знала, что здесь будет такое?
Я качаю головой.
— Нет. Просто увидела дом на обочине дороги. Солнце осветило его... и мне захотелось посмотреть на него поближе.
Он кивает, приближаясь ко мне, стены блокируют свет. Его лицо оказывается в тени, которая подчеркивает острые линии его скул и подбородок. Теперь его борода гуще, что каким-то образом придает ему еще больше мужественности. Поднимается ветер, играя с его темными волосами.
У меня пересыхает в горле. Внезапно я осознаю, насколько он красив. Эта мысль не нова для меня, но я все же удивляюсь ей. Я словно вижу его впервые, не только как незнакомца, который полюбил меня, а как нечто большее.
— Мне нравится такой взгляд, — бормочет он, проводя большим пальцем по моему подбородку.
Я сглатываю. Во рту сухо.
— Какой взгляд?
— Вот этот. Тот, который говорит, что ты жива и со мной. Не только здесь. — Он жестом очерчивает воздух вокруг меня. Затем прикасается к моей груди напротив сердца, его ладонь теплая. — Но и здесь.
Он убирает руку и сжимает мое лицо, большим пальцем нежно проводя по губе. Я облокачиваюсь на окно и ощущаю прохладный воздух, скользящий по затылку, подбадривающий меня.
— Мне жаль по поводу вчерашнего вечера, — говорю я, мои слова приглушенные.
Он медленно качает головой.
— Нет. Не стоит. Это произошло. Все в прошлом, а прошлое - лишь воспоминание. Ни больше, ни меньше. А вот настоящий вопрос: что ты собираешься делать дальше?
Но дело в том, что я не знаю. Все, что я знаю, чем дольше этот пристальный взгляд обращен на меня, тем меньше беспокоюсь о будущем. Лишь о настоящем. Он со мной, два тела и души, которые нуждаются друг в друге.
— К слову о том, что делать дальше, собираюсь сделать это, — говорю я, кладя руку ему на шею. Притягиваю его голову вниз и сладко целую его в губы. Нежно и осторожно, дразня его.
— А затем сделаю это, — провожу другой рукой по его джинсам, восхищенно ахая, почувствовав, насколько он уже твердый. Оставляю руку на месте, легонько сжимая.
Он стонет.
— Продолжай, — хрипло говорит он, его глаза закрыты.
Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их вниз по бедрам, затем оттягиваю пояс его трусов и скольжу рукой внутрь, пока не касаюсь его члена. Восхитительно, насколько что-то такое мягкое, словно шелк, может быть настолько твердым.
Я очень хочу, чтобы он оказался внутри меня.
Прямо здесь.
И сейчас.
Он двигается, не задавая никаких вопросов, точно зная, чего я хочу. Хватает меня за талию, словно я вешу всего десять фунтов, поднимает вверх, пока моя спина не оказывается прижатой к стене. Я оборачиваю здоровую ногу вокруг его талии, удерживая его рядом.
— Я держу тебя, — хрипло говорит он, держа руки на моих бедрах. — И не отпущу тебя.
— Обещаешь?
— Обещаю, — он делает паузу. — Как бы мне не хотелось войти в тебя вот так... ты можешь дотянуться до переднего кармана? — Он взглядом показывает на свою кожаную куртку.
Я тянусь к его карману, мои пальцы скользят по упаковке презерватива. Вынимаю его и быстро разрываю, раскатывая латекс по его твердой длине, пока губы Кейра накрывают мои, его язык ищет мой. Его член на месте, головка нежно прижимается к моему сладкому местечку, и, когда я немного пододвигаюсь, он с легкость скользит в меня.
Кейр дышит сквозь стиснутые зубы, приближает рот к моему уху и прикусывает мочку. Медленно толкается в меня, наполняя, пока я растягиваюсь вокруг него. Никогда не думала, что смогу чувствовать себя настолько полной, как с ним, настолько цельной. Я постанываю, ощущая его каждой клеточкой тела.