Гололитическая сфера, парившая над сюрвейерной станцией, показывала точно выровненный боевой порядок флота Ультрадесанта, но Лацимэ заметил, что «Синее солнце» сместился со своей позиции на девять и четыре десятых километра. Ничтожно малая величина в пространственном смысле, но значимая для жреца Марса.
Он учел положение сместившегося корабля в расчетах целей, зная, что ничто не сможет вторгнуться в смертоносную зону обстрела его орудий, не превратившись при этом в пылающий остов.
Один из его сервиторов задергался на своем посту, голову и плечи его свело судорогой, а из консоли посыпались зеленые искры. Подобно смертельной инфекции зеленое свечение начало перекидываться с консоли на консоль, с шипением и искрами проникая в каждую систему.
Лацимэ направил свои ноосферные сенсоры внутрь, отслеживая источник этого вторжения.
Перед его взором, накладываясь друг на друга, появились поля бинарного кода, в котором единицы и нули с текучей плавностью складывались в непрерывный математический танец. Но появилось и что-то еще – нечто черное и вязкое, сочащееся, словно нефть из грунтового провала.
Он попытался изолировать поврежденный код, но каждый шунт и каждый блокиратор кода, которые он ставил, вызывали только новый приток нечистых цифр в операционные системы духов машин. Он чувствовал их боль от того, что красивые строки кода становились запутанными и уродливыми, бесконечно преумножая свои неверные формулы; наконец он понял, что никак не сможет остановить этот процесс.
– Уведомление: защитная платформа Гелиотропус три-девять, магос секундус Лацимэ сообщает о вторжении враждебного кода. Сохранение боевой готовности невозможно.
Вокс-система выплюнула яростный разряд статики, и не было способа узнать, получил ли кто-нибудь его предупреждение. Лацимэ отключил свои чувства от внутренних систем и увидел, что зеленые молнии охватили уже весь командный центр.
Свет пробовал проникнуть и сквозь его собственную защиту. Почувствовав это, он укрепил барьеры эгиды, чтобы помешать проникновению.
По мере продвижения в иерархии Адептус Механикус магос лишился многих эмоций, но еще не зашел достаточно далеко на пути механизации, чтобы избавиться от страха, и он чувствовал страх, видя, как искаженный мусорный код перенацеливает орудия платформы Гелиотропус три-девять.
Он вставил штырь мехадендрита в порт ввода, и разряд зеленой молнии сразу же расплавил его, не давая извлечь коннектор. Не в силах разорвать соединение, магос мог лишь с ужасом наблюдать, как его мастерски составленные расчеты целей начинают меняться.
– Лорд-адмирал, – заговорил Филот, вахтенный офицер «Вэ виктус». – Фиксирую обмен странными сигналами между вражеским флотом и орбитальными защитными платформами.
Пальцы Тиберия, стоявшего за командной кафедрой из твердой древесины, танцевали над встроенным в конструкцию голографическим планшетом, которым он пользовался для передачи приказов по всему кораблю. Капитанский мостик, залитый мягким светом, функционировал спокойно и рационально: вахтенная команда была хорошо обучена и преданна своему делу, сервиторы – регулярно ремонтировались и обслуживались.
Сервиторы были недавним добавлением к оборудованию почтенного корабля и доказали Тиберию свою полезность самым определенным образом во время конфликтов с зеленокожими и тау. Хотя он предпочитал команду из живых людей, способных проявить инициативу, он нехотя признал, что сервиторы по крайней мере эффективны.
– Что за сигналы? – спросил Тиберий. – Вывести на мою кафедру.
– Вот они, – пояснил Филот, передавая данные сюрвейеров лорду-адмиралу.
На планшете возник поток нечитаемого машинного кода; в едко-зеленых строчках было что-то неправильное, как будто цифры шли вразрез со всеми обычными законами математики.
– Что это? – воскликнул Тиберий. – Филот, мы скоро начнем космический бой, у меня нет времени на какие-то информационные диковины.
– Милорд, это мусорный код! – в голосе Филота слышался ужас внезапного понимания. – Язык Темных Механикус!
Тиберий пришел к такому же выводу, когда отвратительные цифры на планшете, казалось, начали группироваться в кластеры. Он почувствовал подступающий страх, ибо уже видел своими глазами, какой урон атака с помощью мусорного кода может нанести тонкому устройству корабельных логических механизмов. На планшете загорелось несколько иконок предупреждения, и он отключил поток шипящих помехами грозных цифр.
– Трон святой, что… – заговорил он.
– Захват цели орудиями! – доложил мастер орудий. Освещение на мостике переключилось на кроваво-красную подсветку боевых постов. – Защитная платформа Гелиотропус три-девять целится в нас.
– Выпущены торпеды! – закричал Филот. – Защитная платформа Арклайт семь-семь выстрелила по нам полным залпом бронебойных снарядов. Фиксирую как минимум девятнадцать штук.
Спустившись по ступеням кафедры, Тиберий бросился к планшетному столу в каменном обрамлении. Иконки, обозначавшие торпедный залп, стремительно преодолевали расстояние между защитными платформами Калта и флотом Ультрадесанта. Мигнули еще шесть платформ, авгуры зафиксировали запуски, и рев сигнальных клаксонов возвестил новые захваты целей.
– Запустить меры противодействия! – скомандовал Тиберий. – Маневры уклонения! Уходим отсюда!
– Так точно, милорд, – ответил Филот, отдавая необходимые команды. Обшивка палубы отозвалась стоном на запуск корабельных двигателей, и с ревом включились двигатели атмосферного маневрирования. Ударный крейсер Космодесанта был гораздо проворнее, чем предполагал его огромный размер, но сейчас он не мог развернуться и отойти в сторону так быстро, как требовала ситуация.
Торпеды мчались к кораблю, и зазвенела сигнализация опасного сближения. Захватившие защитные платформы, кто бы это ни был, свое дело знали, и каждое судно в имперском флоте подверглось атаке целого роя снарядов.
– Приготовиться к удару! – крикнул мастер орудий. – Батареи открыли огонь!
Снаряды размером с целое здание натолкнулись на щиты и взорвались. Мостик задрожал, и Тиберий понял, что под огнем множества батарей, последовавшим за торпедами, щиты продержатся лишь несколько мгновений.
– Нас предали? – предположил он.
– Нет, милорд, – ответил Филот. Подбежав к планшетному столу, он вытащил из того латунный штекер и подсоединил контакт к разъему у себя за ухом. – Не предали, а взломали. Должно быть, у врага есть савант по данным, который знает командные протоколы Ультрамара.
– Девять кругов ада, откуда они его взяли?
– Не знаю, милорд.
Тиберий отбросил вопрос как не имеющий сейчас значения и обругал себя за потерю времени, необходимого на более насущные нужды. Сосредоточившись на планшетном столе, он с отчаянием увидел, что после волны взрывов и чудовищных разрушений, пронесшейся по имперскому флоту, вражеские корабли бросились вперед.
Он обещал Уриэлю выиграть время, но, видя все новые сообщения о повреждениях, появляющиеся на планшетном столе, понял, что не сможет сдержать обещание. Его флот был искалечен: шесть кораблей уже выведены из строя, еще три дрейфуют прочь от линии фронта. Они не сделали ни единого выстрела, а битва уже проиграна. Тиберий открыл вокс-канал связи со всем флотом:
– Всем кораблям: говорит адмирал Тиберий с «Вэ виктус», – произнес он, стараясь говорить со спокойствием, которого совершенно точно не чувствовал. – Приказываю всем капитанам, кто еще может это сделать: выйти из боя. Повторяю, выйти из боя. Отводите свои корабли и перегруппируйтесь в точке сбора Ультима шесть-восемь. Тиберий связь закончил, и да направит вас Император!
С тяжелым сердцем от того, что потребовался такой приказ, он закрыл канал и, посмотрев на Филота, постучал по иконке, изображавшей на планшетном столе Калт.