В августе 1922 года Президиум ВЧК опубликовал «Сообщение о раскрытии в Петрограде заговора против Советской власти». В этом документе руководство ВЧК с некой гордостью доводило до граждан успехи своего неусыпного труда, а именно – о ликвидации на территории Петрограда и прилегающих областей «нескольких боевых контрреволюционных организаций», которые, судя по сообщению, представляли собой «единый заговорщический фронт, подготовляющий (с конца 1920 г.) вооружённое восстание в Петрограде».
Руководящим «ядром» этого фронта, его, так сказать, направляющей дланью якобы являлась так называемая Петроградская боевая организация, возглавляемая неким Комитетом. Как выяснилось, в Комитет входили профессор географии В. Таганцев, бывший полковник В. Шведов, а также «агент иностранных разведок» Ю. Герман. К сообщению ВЧК прилагался список из 61 фамилии.
Несмотря на то что многие показания «членов» этой «Боевой организации» были, что называется, «притянуты за уши», каждый из них понёс суровое наказание. Кого-то расстреляют, кого-то надолго отправят «в места не столь отдалённые».
За участие именно в этой организации поплатился жизнью и известный поэт Николай Гумилёв. Его вина так и не была доказана. Вину поэта доказала… пуля.
…Сказать по правде, в «застойные» советские годы я знал о Гумилёве совсем немного. Например, что поэт какое-то время был женат на Анне Ахматовой, от брака с которой имел сына – Льва Гумилёва, ставшего впоследствии известным историком. Если кто знал больше – честь тому и хвала.
Зато к «всезнайкам», уверяющим, будто с младых ногтей увлекались поэзией Гумилёва, всегда относился настороженно: врут! Ну не печатался в нашей стране во времена засилья ВКП(б) – КПСС Гумилёв, и не было на стеллажах советских книжных магазинов даже самых скромно-тонюсеньких его томиков. Сборник каких-нибудь уважаемых советских стихотворцев – нате вам полный набор! А вот Гумилёва не было. Хорошо уже то, что после «оттепели» широкому читателю открыли Ахматову, Цветаеву, Есенина. Гумилёва же – нет. Слишком уж обиженной оказалась на него Советская власть – и на него самого, и на его «белогвардейское» творчество. Как однажды удачно выразился по этому поводу А. Чернов, «советская власть 70 лет не могла простить то, что она его расстреляла»1.
Многие считали Гумилёва излишне сентиментальным, этаким задумчивым мечтателем. Но следует понимать: то была особая порода мечтателей – поэтов волошинско-цветаевской поры.
«Он был удивительно молод душой, а может быть, и умом, – писал о Гумилёве Владислав Ходасевич. – Он всегда мне казался ребенком. Было что-то ребяческое в его под машинку стриженной голове, в его выправке, скорее гимназической, чем военной. То же ребячество прорывалось в его увлечении Африкой, войной, наконец – в напускной важности, которая так меня удивила при первой встрече и которая вдруг сползала, куда-то улетучивалась, пока он не спохватывался и не натягивал ее на себя сызнова. Изображать взрослого ему нравилось, как всем детям. Он любил играть в «мэтра», в литературное начальство своих «гумилят», то есть маленьких поэтов и поэтесс, его окружавших. Поэтическая детвора его очень любила. Иногда, после лекций о поэтике, он играл с нею в жмурки – в самом буквальном, а не в переносном смысле слова. Я раза два это видел. Гумилев был тогда похож на славного пятиклассника, который разыгрался с приготовишками. Было забавно видеть, как через полчаса после этого он, играя в большого, степенно беседовал с А.Ф. Кони – и Кони весьма уступал ему в важности обращения»2.
Зададимся вопросом: а так ли уж безвинно Николай Гумилёв принял смерть от пули палача? И в чём, наконец, была (если была) его вина? Ведь за десятки «перестроечных» лет у нас сложилось вполне твёрдое убеждение, что поэта «поставили к стенке» чуть ли не для проформы – так сказать, «для галочки». Но так ли это? Предлагаю разобраться, как и за что погиб поэт Николай Гумилёв…
Начну опять же с вопроса: а был ли вообще знаменитый «таганцевский заговор»? Не выдумки ли это «лубянских делопроизводителей»? Ведь именно участие в нём, в конечном счёте, и предопределило судьбу поэта. Так вот, заговор, как теперь хорошо известно, действительно, имел место быть. И это – правда. Как и то, что Гумилёв являлся одним из активных заговорщиков так называемой Петроградской боевой организации (ПБО). Так уж сложилось – и для самого профессора Таганцева, и для поэта Гумилёва, и для многих других – тихо пискнуть невпопад в громком хоре здравниц в честь Советской власти.