Судите сами: «Сим удостоверяю, что сын Статского Советника Николай Степанович Гумилев, 28 л. от роду, по исследовании его здоровья оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причем, по словам г. Гумилева, он прекрасный стрелок».
Как есть, «филькина грамота». Тем не менее Гумилёв на седьмом небе от счастья: он поедет на фронт! 30 сентября 1914 года вольноопределяющийся (доброволец) Николай Степанович Гумилёв прибывает в расположение своей части.
Поначалу этому человеку здорово везло.
Будучи зачислен охотником (добровольцем) в 6-й запасной эскадрон, он оказался определен во 2-й маршевый эскадрон лейб-гвардии Уланского Ея Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полка, который уже в сентябре был переброшен на Западном фронт, к границам с Восточной Пруссией. «Филькина грамота» не подвела: гвардейского вольноопределяющегося отправляют служить рядовым кавалеристом в составе полковой разведки.
Свой первый бой Гумилёв принял 17 октября, у Владиславова[134] (Литва). В ноябре 1914-го Гумилёв участвует в рейдах по неприятельским тылам.
Из письма Гумилёва товарищу, Михаилу Лозинскому:
«Пишу тебе уже ветераном, много раз побывавшим в разведках, много раз обстрелянным и теперь отдыхающим в зловонной ковенской чайной. Все, что ты читал о боях под Владиславовом и о последующем наступленье, я видел своими глазами и во всем принимал посильное участие. Дежурил в обстреливаемом Владиславове, ходил в атаку (увы, отбитую орудийным огнем), мерз в сторожевом охраненье, ночью срывался с места, заслыша ворчанье подкравшегося пулемета, и опивался сливками, объедался курятиной, гусятиной, свининой, будучи дозорным при следовании отряда по Германии. В общем, я могу сказать, что это лучшее время моей жизни. Оно несколько напоминает мои абиссинские эскапады, но менее лирично и волнует гораздо больше…»
В дальнейшем «охотник» Гумилёв воевал отважно, заслужив два Георгиевских креста[135] и унтер-офицерское звание. В марте 1916 года приказом Главнокомандующего Западным фронтом № 3332 Николай Гумилёв был произведён в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк.
Тогда же, весной 1916-го, наш герой, простудившись, подхватил тяжёлую пневмонию, по причине чего был отправлен в тыловой госпиталь. Лечение проходило тяжело, но, к счастью, всё закончилось выздоровлением. Благо лечили боевого разведчика в лазарете Большого царскосельского дворца, где обязанности старшей медсестры исполняла сама императрица Мария Фёдоровна (великие княжны Ольга и Татьяна служили там сёстрами милосердия).
Общение с царской семьёй не пройдёт для Гумилёва бесследно. Когда летом 1918-го ему сообщат о расстреле большевиками Романовых, он скажет:
– Я им этого никогда не прощу!..
И не простит. Правда, месть Гумилёва будет носить какой-то пассивно-выжидательный характер…
Февральские события спутали все карты: полк, в котором служил прапорщик Гумилёв, оказался расформирован. Летом 1917-го по линии военного министерства он уезжает на Салоникский фронт в качестве военного корреспондента газеты «Русская воля». Однако до Балкан он так и не доехал (а что ему, собственно, там было делать?), остановившись на полпути, в Париже. Во французской столице вчерашнего фронтовика оставляют служить офицером для поручений при Военном комиссаре (генерале Раппе) Временного правительства во Франции (июнь-сентябрь 1917 г.). Служба, конечно, ответственная, зато, согласитесь, не пыльная и даже почётная. Именно в этот период штабист Гумилёв отличился в одной щекотливой операции, которую, возможно, ему позже и не простила власть рабочих и крестьян.
Дело в том, что после выхода печально известного «Приказа № 1» русские части из экспедиционного корпуса во Франции, размещённые в военном лагере Ля Куртин (департамент Крёз, неподалёку от Лиможа), поддавшись растлению большевистских агитаторов, провозгласили власть Советов. В сентябре 1917 года ситуация вышла из-под контроля, солдаты подняли бунт: изгнав офицеров, они стали требовать отправки домой, в Россию.
Так вот, не кто иной, как Гумилёв вёл переговоры с руководителями бунтовщиков. Однако все доводы офицера о присяге и чести ни к чему не привели.
Бунт на фронте во все времена подавляется жестоко и быстро. Не стала исключением и ситуация в Ля Куртин. Говорят, когда поступила команда расстрелять бунтовщиков из пушек, Гумилёв стоял на артиллерийской батарее. Дождавшись докладов от командиров расчётов о готовности, он, сняв фуражку, перекрестился и со словами: «Господи, спаси Россию и наших русских дураков!», – подал сигнал об открытии огня…
135
Георгиевским крестом 4-й степени (№ 134060) Николай Гумилёв был награждён Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу № 30 от 24 декабря 1914 г. (за ночную разведку перед сражением); Георгиевским крестом 3-й степени (№ 108868) – Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу № 1486 от 5 декабря 1915 года (за спасение пулемётов во время операции (один из которых он нёс сам)).