Новый крейсер на театре военных действий пришёлся как нельзя кстати. Быстроходный, маневренный, грозный, он активно использовался русским военно-морским командованием во многих операциях – в частности, при проведении разведки боем, бомбардировках неприятельских наземных целей, несении дозорной службы. Кроме того, под командованием решительного командира, капитана 1 ранга Роберта Николаевича Вирена, «Баян» отличился в нескольких серьёзных морских сражениях в Жёлтом море.
Мало кто знает, что в тот день, когда при Чемульпо приняли неравный бой крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», мужественно проявил себя и «Баян». 27 января к Порт-Артуру приблизилась японская эскадра. Навстречу врагу вышли русские корабли. Первым шёл «Баян». Завязался бой, во время которого крейсера «Баян» и «Новик» вошли в коридор между колоннами японских броненосцев. Оказавшись один на один с японским флагманом «Микаса», Вирен принял вызов, приказав открыть огонь из всех орудий. Японцы отошли, но цена победы оказалась высокой: сотни пробоин, потеря трёх 75-мм пушек, трёх котлов. Во время боя погибли 4 матроса; 35 раненых, причём двое – смертельно. Среди раненых оказались лейтенант А. Попов и командир орудия поручик В. Самарский.
Отличился строевой квартирмейстер[147] Никифор Печерица. Будучи часовым у флага корабля, Печерица получил серьёзные ранения, но пост не бросил, простояв на месте до конца боя. Лишь позже выяснилось, что у него перебиты ноги. Матрос 1-й статьи Павел Адмалкин после попадания снаряда в корабельный каземат один продолжал вести огонь, сумев произвести 10 выстрелов. За этот бой командир корабля Роберт Вирен получил от командования золотое оружие «За храбрость».
Морская «одиссея» крейсера закончилась в июле 1904 года, когда он подорвался на японской мине. Экипаж корабля был переведён на берег, войдя в состав сухопутных сил защитников крепости.
Морякам с «Баяна» достался не самый спокойный участок обороны – скорее, наоборот, наиболее тяжёлый: укрепление № 3, Курганная батарея, Перепелиная гора, Скалистый кряж… Эти оборонительные точки (так называемые «узлы») подвергались постоянным обстрелам из тяжёлых орудий, а зачастую – и японским атакам. Защитники несли большие потери. Но именно здесь матрос Бабушкин, казалось, в полной мере обрёл самого себя. На берегу матрос-механик должен был заниматься исключительно ремонтными работами, но он этим отнюдь не ограничивался. Опасность лишь воодушевляла вятского мужика, ходившего в разведку и на добровольные вылазки; а уж если начиналась атака – тут ему не было равных! Как воевал Василий Бабушкин – говорят за него Георгиевские кресты, полученные им в Порт-Артуре: за несколько месяцев матрос был представлен к трём степеням солдатского «георгия» (подробно о наградах будет рассказано ниже).
И вновь обращаемся к страницам «Цусимы»:
«…С самого начала войны Бабушкин находился на крейсере «Баян» и все время отличался исключительной храбростью. Он участвовал во многих самых рисковых предприятиях. Нужно ли было ночью выслеживать и ловить японских агентов, сигнализировавших своим войскам огнями, он всегда шёл впереди всех. Не обходилось без него и в тех случаях, когда сторожевые паровые катера отправлялись брать на абордаж неприятельские брандеры.
Для 1-й эскадры, блокированной в Порт-Артуре, наступила жестокая пора. Японцы, заняв Высокую гору, начали бомбардировать гавань и корабли. В порту и на судах то и дело возникали пожары. Команды и офицеры «Баяна» скрывались под броневой защитой или в береговых блиндажах. Только несколько человек оставалось на верхней палубе. Среди них всегда находился Бабушкин и первым бросался к месту пожара на судне. Когда вся наша эскадра была потоплена, он и на суше, защищая крепость, проявлял чудеса храбрости. Все боевые задания им выполнялись умело, ибо природа наградила его не только чрезвычайной силой, но и редкостной сообразительностью. Обладая избытком энергии, он принадлежал к тому типу людей, которые сами все делают, не дожидаясь распоряжения начальства. Кроме того, он по натуре своей был авантюристом. Поэтому чем опаснее предстояли приключения, тем сильнее рвался к ним Бабушкин. Так продолжалось до тех пор, пока и над ним не стряслась беда. Однажды, починяя станок на укреплении № 3, он получил сразу 18 ран от разорвавшегося вблизи неприятельского снаряда. И богатырь свалился замертво. Он долго пролежал в госпитале, прежде чем стал на ноги»3.