– Начали! – скомандовал ассистент, засекая время на часах. Поддубный вставил в рот монету и начал резцами прокусывать её слева направо и наоборот. И через несколько секунд вынул изо рта две половинки. Подняв их над головой, показал публике. А кузнец отстал, он ещё почти минуту после этого продолжал рубить злополучную монету…
Так же, как и перекус монеты, с риском для здоровья и даже с риском для жизни богатыря был следующий номер. Поддубный сел на крепко сколоченный табурет. На его голову, свернув в несколько рядов, положили полотенце, а затем столбиком пять кирпичей. Богатырь должен был ладонями держать их так, чтобы они не свалились. Из публики вызвали здорового мужчину, дали ему в руки кувалду и предложили бить кирпичи. Многие из публики ахнули, а вызванный мужчина отказался бить по кирпичам, заявив, что он раскрошит череп богатыря. Тогда ассистент, повысив голос, закричал:
– Бей смелей, не ты отвечаешь за его жизнь!
Мужчина размахнулся и ударил по кирпичу, который рассылался вдребезги. Ассистент крикнул:
– Бей по второму!
Удар последовал мгновенно – кирпич разлетелся.
– Бей по третьему!
И третий кирпич, расколовшись на куски, полетел на арену.
– Бей по четвёртому!
И четвёртый разбит…
…Затем так же, как на голову богатыря били кирпичи, на груди его били камни. Поддубный спиной лёг на домотканный половик, голову его накрыли полотенцем, на грудь положили сколоченную из половых досок крышку… размером метр на метр. На эту крышку из досок водрузили большие камни; из публики вызвали молотобойца. Он взял кувалду и по команде ассистента стал бить камни, превращая их в щебёнку. Несмотря на протесты из публики снять этот номер с программы, его все же показали…
Поддубный из разной толщины железных полос «гнул браслеты», так в шутку объявил ассистент, бросал вверх и ловил двухпудовые гири. На 15 минут его закапывали в «могилу», показывал и другие номера…
Однако, коронным, мне кажется, был такой: Поддубный стал на край арены, на его плечи водрузили два бревна, один конец на плече, другой на земле. Поддубный, руками обняв брёвна, держал их, чтобы они не скатились, а на концы брёвен, которые спускались с плеч на землю, гвоздями пришили половые доски. Получился помост в 4 квадратных метра. Вызвали из публики 10 здоровых мужчин, они взобрались на доски. Богатырь стоит и покачивает этот помост. Из публики вызвали еще десять человек, и они друг за другом оказались на помосте. 20 человек на плечах одного!.. Поддубный стоит и улыбается…»12
Судя по архивным материалам, Василий Бабушкин успешно гастролировал не только в пределах своей губернии, но и выезжал к «соседям» – в частности, в Татарию, Удмуртию и Чувашию. И всюду Георгиевского кавалера и богатыря встречали как родного.
Дальний родственник нашего героя из Удмуртии (и по совместительству – краевед) Игорь Дектерёв рассказал автору этих строк, что летом 1920 года «Вятский Поддубный» приехал на гастроли в Ижевск. Местные организации – Пролеткульт и Красноармейский клуб имени товарища Троцкого – устроили в Летнем саду народное гуляние, во время которого и выступал атлет.
Вот что о Бабушкине сообщала местная пресса: «Он поднимал лошадь и 60 человек, крутил живую карусель, носил на себе 14 человек, рвал цепи, гнул шеей и головой железо, ломал пятикопеечные монеты. Денежный сбор поступил в помощь пострадавшим в боях за «советскую Польшу и красную Варшаву», а также погорельцам деревни Пушкари Якшур-Бодьинской волости».
Позднее поэт Владимир Тяптин в своей поэме про Ижевский цирк напишет о Бабушкине:
Бабушкин частенько приезжал в Вятские Поляны и окрестные деревни, где иногда встречался с бывшими матросами. Бывало, мерялись силами, но богатырь всегда выходил победителем. Правда, случались и курьёзы.
Из рассказа уроженца Вятских Полян, известного московского скульптора Владимира Курочкина:
«Корнями я из Усада, ближайшей к Вятским Полянам деревне, откуда мои родители; там же жил дед по отцу, Константин Иванович. Так вот, он рассказывал, как Бабушкин однажды приехал в Усад. Местные мужики встретили его хорошо, радушно. После того, как немного, что называется, «посидели-выпили», решили усадские похвастаться перед гостем своим доморощенным силачом. Однако, увидев вышедшего вперёд мужика, Бабушкин только хмыкнул, после чего предложил: я, мол, сяду за стол, а силач ваш пусть пригнёт мою голову к столешнице. Затем попробуем наоборот. На том и порешили. Сколько ни пытался местный мужичонка сдвинуть бычью шею богатыря, это ему не удалось. Поменялись.