Как известно, российский император Николай I любил окружать себя красивыми женщинами и отважными мужчинами. К последним, несомненно, относились гвардейцы и флигель-адъютанты.
После окончания русско-турецкой войны Государь отозвал в столицу двух молодых флотских офицеров, пожаловав их во флигель-адъютанты: Александра Казарского и Логина Гейдена. О подвиге командира «Меркурия» мы уже говорили. Теперь о капитане 2-го ранга Гейдене: во время последней русско-турецкой войны он командовал фрегатом «Беллона»; до этого отличился в Наваринском сражении, где действовал под началом своего именитого отца – адмирала Логина Петровича Гейдена. Именно такие офицеры – обожжённые войнами и проявившие храбрость в боях, – императору были необходимы для особых государственных поручений. Флигель-адъютант мог удостоиться личной аудиенции Государя, минуя все кордоны и препоны дворцового протокола.
Но было ещё одно, отличавшее этих офицеров от всех прочих: будучи уверен в личной преданности флигель-адъютантов, император им доверял. И это доверие дорогого стоило: любая ложь и даже неискренность могли стоить карьеры, а порой – свободы и даже жизни.
В феврале 1832 года начальником штаба Черноморского флота и портов был назначен контр-адмирал Михаил Лазарев, что для флота оказалось очень своевременным событием.
Осенью того же года Блистательная Порта в очередной раз едва не потеряла лицо: к стенам древнего Константинополя двинулись египетские войска под руководством мятежного Ибрагим-паши, приёмного сына правителя Египта Мухаммеда Али-паши (Мегмета-Али). Дело в том, что Египет в те годы считался неотъемлемой частью Турции, своего рода её вассалом, и за участие египтян в Наваринском сражении турецкий султан обещал своему египетскому наместнику (независимо от результатов баталии) Сирию. Чем закончилось Наваринское сражение – хорошо известно: полным разгромом объединённого турецко-египетского флота. Однако, как говорится, уговор – дороже денег: египетский наместник требовал Сирию! Но турки и слышать ни о чём не хотели: сначала потеряли флот – теперь ещё лишиться Сирии?!
Возмущённый такой наглостью турецкого султана, Ибрагим-паша собрал большое войско и двинулся к Константинополю. Обескровленная войной Порта не имела ни сильной армии, ни денег для сопротивления. Туркам ничего не оставалось, как вспомнить про вчерашних ненавистных друзей – Англию и Францию, – обратившись к ним за военной помощью. Однако французам на османов было глубоко наплевать, что они и продемонстрировали, проигнорировав слезливую депешу от султана. По-другому повели себя коварные британцы, мечтавшие вытеснить «лягушатников» из Египта руками местных сепаратистов. А потому англичане не спешили. (Восток – дело тонкое!) И тогда турецкий султан Махмуд II обратился за помощью… к русскому царю.
Император Николай турецкого султана, с которым приходилось постоянно конфликтовать, не переносил на дух. Но то был особый случай: азиатская змея сама приползла за помощью к русскому медведю. Змею, конечно, можно было просто-напросто растоптать, но, во-первых, она ещё была довольно сильна; а во-вторых, вокруг неё сновали падальщики – всё те же французы и британцы, жаждавшие раздела турецкого пирога. Не лучше ли, размышлял Николай, уподобившись флейтисту, заставить кобру плясать под свою дудочку…
В кратчайшие сроки было решено сформировать черноморскую эскадру и отправить её в помощь турецкому султану. 23 ноября 1832 года командиром эскадры был утверждён контр-адмирал Лазарев, на которого император возлагал большие надежды. В случае успеха операции Российская империя становилась полноправной хозяйкой Босфора и Дарданелл. А это – свободный выход к Средиземному морю и Атлантике. Правда, для этого сначала нужно было защитить турок. Именно поэтому адмиралу Лазареву поручалось «защита Константинополя от покушения египетских войск, преграждение им перехода на европейский берег и вообще вспомоществование турецкому правительству».1